В обществе, перенасыще
нном рабочей силой, но отнюдь не деньгами, часы, потраченные на то, чтобы с
экономить лишний доллар, не считались потерянными впустую. Но, несмотря
на проблемы с восприятием западных приоритетов, вьетнамцы быстро осозн
али ценность времени как средства воздействия на иностранцев в процесс
е торговли. Они с немалым удовольствием заявляли нереально высокую нача
льную цену, после чего усаживались поудобнее и выжидали, пока минуты исч
ерпают терпение противника и заставят его достать кошелек. Торговцы дов
ели свое мастерство тянуть время до совершенства. Они ковыряли в зубах б
амбуковыми щепками. Предлагали гостям нескончаемый чай и, в особо важных
обстоятельствах, домашний рисовый виски. Беспрерывно перечисляли дост
оинства товара, собирая толпы зевак своим сладкоречием. Жаловались на св
ои ветхие хибарки и дюжины детей, с тоской ощупывая воротники покупателе
й без единой заплатки.
Я не была исключением. Торговцам достаточно было одного взгляда на мою
мягкую белую кожу, и даже Там с его внушительным опытом в ведении торгов с
тушевался под напором завышенных втрое цен и твердого покачивания голо
вой. Ему оставалось лишь безутешно пожимать плечами и платить.
Ч Не похоже на коммунистическую страну! Ч крикнула я навстречу ветру.

Мы неслись сквозь транспортный поток подобно тинейджерам на скейтах п
о заполненному людьми тротуару.
Там рассмеялся:
Ч Теперь уже нет! Осталась только политика. Но не всегда было так просто
. Раньше, когда у меня не было документов и разрешения на работу, неприятно
сти ждали на каждом углу. Ч Он покачал головой. Ч Было очень тяжело.
Мы остановились выпить кофе из френч-пресса, который процеживали через
старые алюминиевые сита в стаканы, наполовину наполненные сгущенным мо
локом и кусочками льда. Я размешала смесь до ровного шоколадного цвета и
с удовольствием сделала глоток. Я решила зайти в кафе не ради кофе и даже н
е ради чудесного потока холодного воздуха, выдуваемого шумным кондицио
нером над нашими головами. Я сделала это, чтобы провести больше времени с
Тамом.
Там оказался одним из тех мастеров на все руки, которые способны отыска
ть и устроить все что угодно Ч о таком мечтает каждый путешественник. Он
был не просто переводчиком и водителем Ч у него было дружелюбное лицо в
море равнодушных глаз и коричневых лиц. Там взял меня под крылышко лишь п
о одной причине: я была одна, без семьи и друзей, способных защитить от бед
ы. Он, не колеблясь, взял на себя роль старшего брата и теперь оберегал мен
я с почти параноидальным усердием. Тянул за рукав, когда я хотела одна пер
ейти улицу, тревожился, как матушка-наседка, случись мне выйти без сопров
ождения после темноты. В Америке такое поведение стало бы меня раздражат
ь. Здесь же я просто млела.
Как бы я ни старалась, нельзя было сидеть напротив него и ненароком не вы
яснить кое-что из его прошлого. До того, как встретиться с ним, я считала се
бя такой храброй: приехала одна в незнакомую страну. Но рассказ Тама откр
ыл мне глаза на то, кто такие настоящие герои, и мое путешествие по сравнен
ию с его „приключениями“ показалось ерундой. Я невольно задумалась, хват
ило бы мне сил удержаться на плаву, если бы я столкнулась с отчаянием, так
долго наполнявшим его жизнь.
Без долгих уговоров он вернулся к своей истории, которая хоть и произош
ла много лет назад, но и сейчас лежала на его лице болезненным отпечатком.

Ч Было невыносимо отправлять к родным жену и детей, Ч сказал он. Ч Забо
та о них была моим единственным долгом. Ч Он покачал головой. Ч Но в тех о
бстоятельствах иначе поступить было нельзя.
Оставшись без обузы, которой была его семья, но и без радости в жизни, Там
бродил по улицам в неустанных поисках работы. Днем он рыскал по рынку, раз
давал сигареты и завязывал знакомства, которые в конце концов могли бы о
беспечить ему теплое местечко среди рабочих. Ночью спал на тротуаре, аре
ндуя соломенную подстилку вместе с другим уличным людом, всегда на одном
и том же углу, готовый скрыться, случись полиции устроить одну из своих об
лав. Платил старухе пару центов, и та разрешала ему мыться под водяным нас
осом в переулке.
В конце концов упорные поиски на рынке были вознаграждены, и он устроил
ся грузчиком. По утрам в половине четвертого он приходил на площадку, куд
а приезжали грузовики, нагруженные фруктами. В течение трех часов он и ещ
е двое рабочих корчились под тяжестью ящиков с бананами, ананасами, коко
сами, плодами хлебного дерева и папайей, перетаскивая их к крытым прилав
кам. Двадцать процентов заработка забирали бандиты, которые и устроили и
х на эту работу. Остаток Ч пятьдесят центов Ч делили на троих. В удачный
день удавалось разгрузить три грузовика, тогда у Тама хватало денег, что
бы поесть в уличном кафе или у торговца супом, порой даже дважды в день. Во
время болезни или когда грузовиков было маловато, он довольствовался ку
ском хлеба и чашкой зеленого чая. Четыре года его жизнь исчислялась мура
вьиными перебежками с ящиками фруктов, длинной цепочкой тянущейся по уз
ким переулкам и исчезающей в чернильных недрах необъятного крытого рын
ка.
На ранних порах, когда работы было мало, а денег еще меньше, к нему как-то п
одошел старик со сломанными зубами и посулил дневной заработок Ч взаме
н надо было лечь и позволить взять немного крови. Там последовал за сгорб
ленной шаркающей фигурой в переулок и сделал все, как ему было сказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17