ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«пошли, выползем к дороге, может нас кто-нибудь подберет». Но это нам не удалось… все говорили одно и то же: «Да, да… вот прорвем окружение, тогда вернемся и заберем вас».
Пришлось нам опять вернуться в избу с тяжело раненными. Стоны камрадов действовали на наши нервы. Карл Энгель вдруг скал: «Друг, застрели меня. Мы отсюда больше не выберемся». «Нет Карл, пробурчал я, пока я еще могу думать, мы постараемся выбраться отсюда». Мы опять поползли на улицу… «Возьмите нас с собой»… никакой реакции. Вдруг я увидел санную повозку. Сани были загружены пулеметами… не раздумывая, я выбросил их в снег. Потом я лег кучером спереди… Карл, лежа сзади… и в путь. Лошадка попалась добрая, галопом мы быстро подались вслед за нашими отступающими войсками. Без всякой еды мы пробивались дальше… Откуда нам было что-либо достать? Нами никто не интересовался. Мы были оставлены на произвол судьбы среди отступающих. Наша лошадка покормилась один только раз, пощипав немножко соломы с крыши сарая. Дальше шла наша поездка по заснеженным далям России. Мы пересекали низину… Вдруг обстрел… Русские обогнали нас стороной… Я вижу, как сегодня, как большие лошади падали и снег дороги стал красным… наша маленькая лошадка, как черт пустилась галопом, спасая тем самым нашу жизнь. Через некоторое время я почувствовал, что моя рана начала гнить… и прорвалась. Мы уже две недели находились в пути, как заметили большое скопление людей. Это был двор сахарного завода с железнодорожным подключением. Санитары грузили раненных на свои повозки. Кто-то прокричал: «Еще один стоящий может быть загружен»… Я тут вскочил и из последних сил, хромая забрался на санитарную повозку. Нас отвезли к стоящему под парами поезд и погрузили в вагон – поезд тут же тронулся. Я нашел себе место в соломе, для лежания. Поезд направился в Германию. Так я очутился в Дрездене.
Из писем родителей я знал, что мой брат Вальтер служил инструктором в этом городе. На вокзале я попросил офицера полевой жандармерии позвонить моему брату, дабы тот навестил меня. Он сделал это. К счастью, мой брат смог тут же приехать и навестить меня в этом санитарном поезде. Эта встреча с моим братом, была единственной за все время войны. Мой брат рассказывал, где он везде побывал. Во время захвата Польши, рассказывал он, мы захватили одну деревню, когда мы вошли, то увидели, там было много повешенных. Это были евреи и другие люди, с которыми поляки имели до этого разногласия… Они попросту повесили их всех, среди повешенных были и этнические немцы. Сегодня эти преступления приписывают частям вермахта. Но это неправда! Этим занимаются лжецы и предатели, ССовцы, которые живут сегодня среди нас благодаря доблести солдат вермахта, отдавших свою жизнь, чтобы спасти жизни и этим лжецам!
Знаете, когда я после госпиталя отправился в казарму и доложил новому командиру части, - майору, что прибыл в его распоряжение, он сразу же приказал мне. «О, прекрасно. Получите сразу задание… примите участие ночном марше. Назначаю вас ответственным командиром.
И так я опять был при деле. Мне сообщили направление марша. Карты и компас были нашими единственными путеводителями. В ту ночь мы были в пути, только утром мы совершенно уставшие, вернулись в казарму.
Солдаты исчезли в своих помещениях. А я отправил на квартиру к … моей Ирмгард. До следующего утра я остался у нее. После этого я хотел отправится на службу. Но прежде, чем вышел из дома, к нам зашел зять хозяев квартиры и сообщил мне: «Только что передали по радио, на фюрера было покушение, но по воле судьбы с ним ничего не случилось. Какой-то граф Штауффенберг, полковник, был исполнителем этого покушения. Из благодарности Райхсмаршал Гёринг приказал, что, начиная с сегодня весь Вермахт должен применять немецкий образ отдания чести, путем вытягивания руки, а не как до этого путем приложения руки к головному убору». «Черт побери!», подумал я, этого я как раз-то не хотел. Из-за этого я и пошел в вермахт, а не в части СС, и признаться честно, я считал солдат ваффен-сс за непорядочных камерад. «Боже! – думал я - применять теперь в вермахте приветствие нацистов!»… это мне было не по душе.
Придя утром на службу, и встав напротив построенной роты, я приветствовал своих солдат, по старой привычке, путем приложения руки к голове. Я сказал им: «Проклятье! мы должны теперь по-другому здороваться! Однако я хочу здороваться по-старому: Доброе утро солдаты»! А они мне ответили: «Доброе утро лейтенант»!
* * *
Этот довольно нескладный, но очень эмоциональный рассказ немецкого офицера прервал дневальный, который вошел в беседку. Он сообщил, что второй пост остановил двигавшуюся в сторону расположения подразделения колонну союзников. Кизим распорядился колонну пропустить, и после того как дневальный ушел, сам вышел на дорогу, где вдалеке увидел три бронированные машины на гусеничном ходу, четыре легких короткоствольных американских танка M3A1 «Стюарт» и один «студебеккер», которые довольно медленно продвигались в его направлении. Расстояние между ним и колонной постепенно сокращалось. Шум от металлических гусениц, царапающих асфальт, становился все громче. Флагов на бронетехнике не было, но Кизим заметил на первом танке американские звезды. Комроты скорее почувствовал, чем увидел, как к нему подошел Винник и стал рядом, ожидая гостей. Через минуты три, четыре небольшая колонна по приказу человека в форме американского лейтенанта остановилась. Молодой еще парень, соскочил на дорогу и непринужденно, даже вразвалочку пошел навстречу к русским офицерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Пришлось нам опять вернуться в избу с тяжело раненными. Стоны камрадов действовали на наши нервы. Карл Энгель вдруг скал: «Друг, застрели меня. Мы отсюда больше не выберемся». «Нет Карл, пробурчал я, пока я еще могу думать, мы постараемся выбраться отсюда». Мы опять поползли на улицу… «Возьмите нас с собой»… никакой реакции. Вдруг я увидел санную повозку. Сани были загружены пулеметами… не раздумывая, я выбросил их в снег. Потом я лег кучером спереди… Карл, лежа сзади… и в путь. Лошадка попалась добрая, галопом мы быстро подались вслед за нашими отступающими войсками. Без всякой еды мы пробивались дальше… Откуда нам было что-либо достать? Нами никто не интересовался. Мы были оставлены на произвол судьбы среди отступающих. Наша лошадка покормилась один только раз, пощипав немножко соломы с крыши сарая. Дальше шла наша поездка по заснеженным далям России. Мы пересекали низину… Вдруг обстрел… Русские обогнали нас стороной… Я вижу, как сегодня, как большие лошади падали и снег дороги стал красным… наша маленькая лошадка, как черт пустилась галопом, спасая тем самым нашу жизнь. Через некоторое время я почувствовал, что моя рана начала гнить… и прорвалась. Мы уже две недели находились в пути, как заметили большое скопление людей. Это был двор сахарного завода с железнодорожным подключением. Санитары грузили раненных на свои повозки. Кто-то прокричал: «Еще один стоящий может быть загружен»… Я тут вскочил и из последних сил, хромая забрался на санитарную повозку. Нас отвезли к стоящему под парами поезд и погрузили в вагон – поезд тут же тронулся. Я нашел себе место в соломе, для лежания. Поезд направился в Германию. Так я очутился в Дрездене.
Из писем родителей я знал, что мой брат Вальтер служил инструктором в этом городе. На вокзале я попросил офицера полевой жандармерии позвонить моему брату, дабы тот навестил меня. Он сделал это. К счастью, мой брат смог тут же приехать и навестить меня в этом санитарном поезде. Эта встреча с моим братом, была единственной за все время войны. Мой брат рассказывал, где он везде побывал. Во время захвата Польши, рассказывал он, мы захватили одну деревню, когда мы вошли, то увидели, там было много повешенных. Это были евреи и другие люди, с которыми поляки имели до этого разногласия… Они попросту повесили их всех, среди повешенных были и этнические немцы. Сегодня эти преступления приписывают частям вермахта. Но это неправда! Этим занимаются лжецы и предатели, ССовцы, которые живут сегодня среди нас благодаря доблести солдат вермахта, отдавших свою жизнь, чтобы спасти жизни и этим лжецам!
Знаете, когда я после госпиталя отправился в казарму и доложил новому командиру части, - майору, что прибыл в его распоряжение, он сразу же приказал мне. «О, прекрасно. Получите сразу задание… примите участие ночном марше. Назначаю вас ответственным командиром.
И так я опять был при деле. Мне сообщили направление марша. Карты и компас были нашими единственными путеводителями. В ту ночь мы были в пути, только утром мы совершенно уставшие, вернулись в казарму.
Солдаты исчезли в своих помещениях. А я отправил на квартиру к … моей Ирмгард. До следующего утра я остался у нее. После этого я хотел отправится на службу. Но прежде, чем вышел из дома, к нам зашел зять хозяев квартиры и сообщил мне: «Только что передали по радио, на фюрера было покушение, но по воле судьбы с ним ничего не случилось. Какой-то граф Штауффенберг, полковник, был исполнителем этого покушения. Из благодарности Райхсмаршал Гёринг приказал, что, начиная с сегодня весь Вермахт должен применять немецкий образ отдания чести, путем вытягивания руки, а не как до этого путем приложения руки к головному убору». «Черт побери!», подумал я, этого я как раз-то не хотел. Из-за этого я и пошел в вермахт, а не в части СС, и признаться честно, я считал солдат ваффен-сс за непорядочных камерад. «Боже! – думал я - применять теперь в вермахте приветствие нацистов!»… это мне было не по душе.
Придя утром на службу, и встав напротив построенной роты, я приветствовал своих солдат, по старой привычке, путем приложения руки к голове. Я сказал им: «Проклятье! мы должны теперь по-другому здороваться! Однако я хочу здороваться по-старому: Доброе утро солдаты»! А они мне ответили: «Доброе утро лейтенант»!
* * *
Этот довольно нескладный, но очень эмоциональный рассказ немецкого офицера прервал дневальный, который вошел в беседку. Он сообщил, что второй пост остановил двигавшуюся в сторону расположения подразделения колонну союзников. Кизим распорядился колонну пропустить, и после того как дневальный ушел, сам вышел на дорогу, где вдалеке увидел три бронированные машины на гусеничном ходу, четыре легких короткоствольных американских танка M3A1 «Стюарт» и один «студебеккер», которые довольно медленно продвигались в его направлении. Расстояние между ним и колонной постепенно сокращалось. Шум от металлических гусениц, царапающих асфальт, становился все громче. Флагов на бронетехнике не было, но Кизим заметил на первом танке американские звезды. Комроты скорее почувствовал, чем увидел, как к нему подошел Винник и стал рядом, ожидая гостей. Через минуты три, четыре небольшая колонна по приказу человека в форме американского лейтенанта остановилась. Молодой еще парень, соскочил на дорогу и непринужденно, даже вразвалочку пошел навстречу к русским офицерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20