-- Все равно не понимаю... Оба вы такие умные!
В узкой улочке от дома к дому на высоте, чтобы мог проехать всадник,
были протянуты веревки. Сушилось белье, цветные тряпки. Редкие прохожие
двигались неспешно, разморенные дневным зноем. Впереди посреди улицы трое
погонщиков безуспешно пытались стащить с места заупрямившегося верблюда.
Наконец животное, устав бороться, в отместку шумно опорожнило
кишечник, забрызгав сразу двоих, и с довольным видом двинулось дальше.
Погонщики с руганью чистились, зажимали носы: вонь стояла невыносимая.
Огромная зеленая лужа перегородила улицу, к ней сразу начали слетаться
крупные жирные мухи.
В раскрытую дверь робко выглянул нарядно одетый горожанин. Ступенька
и часть стены были забрызганы зелеными потеками. Горожанин отшатнулся,
зажал нос.
В доме напротив в дверную щель высунулся острый нос.
-- Панько!.. Пойдем в храм Великой Талахи, помолимся?
Горожанин простонал:
-- Не видишь? Теперь мне не выйти до конца дней!
Сосед сочувствующе покачал головой,
-- Грязь... За что мы налоги платим? Тогда в журку?
Горожанин опасливо измерил взглядом лужу.
-- Ну, разве что по самому краешку...
Мрак бодро ткнул Олега.
-- Вишь? Везде люди как люди. Пойдем за ним. К храму ходят дальними
дорогами, а к корчме...
-- Мрак, -- сказал Олег с отвращением, -- какая корчма? Он же позвал
в журку!
-- А тот так бы и полез через лужу, если журка -- не корчма
по-ихнему! Эх, Олег, мудрые вещи с лета хватаешь, а с простыми хоть кол на
голове теши, хоть орехи коли, хоть секиру остри...

Сумерки быстро опускались на Город. В окнах зажигались светильники а
тьма в углах и закоулках стала вовсе непроглядной. Олег чувствовал, как за
ними наблюдают чужие злобные глаза, суетливо оглядывался, но желтые
огоньки быстро гасли. Лишь краем глаза замечал едва заметное движение.
Мрак сказал брезгливо:
-- Опять чуешь? Что ты за человек, Олег?
-- Мое чутье уже спасало нам шкуры, -- огрызнулся Олег.
-- Ну и что? Чем всю жизнь трястись, лучше раз-другой получить
неожиданную трепку. Ты знаешь, кто самый сильный на всем белом свете?..
Думаю, это Павка.
-- Дядя Павка? -- вмешался любознательный Таргитай. -- Так он же и
мухи не обидит!
-- В том все и дело. Он до того трясется за свою шкуру, что дни и
ночи в лесу, готовит себя к защите. Таскает камни, бревна, швыряется ими,
прыгает, бьет головой и ногами, локтями, кусается, плюется... Он до того
боится быть побитым, что готовится сразу же сразить обидчика. Чтобы тот и
пальцем не успел его тронуть! Еще не понял? Мужчина не боится быть
когда-то побитым. Сегодня его, завтра -- он. Главное для человека --
драться до конца. Заставить себя подняться и драться снова.
Олег отвел глаза. Одно дело понимать Мрака, другое принимать. Люди
разные. Что хорошо для коня, для мыши -- смерть.
Все чаще встречались горожане, идущие в одну сторону. Одетые нарядно,
смеялись, шутили, словно бы их Вечный Город не исчезнет вот-вот под горами
песка. Многие с детьми.
-- Сосед, ты пойдешь на похороны визиря?
-- С какой стати? Он же на мои не придет.
Улица вывела на широкую площадь, уже заполненную народом. В центре
площади высокой помост, из середки торчало сухое ошкуренное бревно.
Трое могучего сложения мужчин, все в красном, привязывали к бревну
молодую женщину. Длинные золотые волосы, такие непривычные в краю
черноволосых, были распущены, закрывая лицо. Порыв ветерка отбросил прядь,
мелькнуло милое девичье лицо. Зоркие глаза Мрака разглядели дорожки слез.
Народ толпился празднично одетый, возбужденный. Зеваки проталкивались
поближе к помосту. Продавцы сладостей наперебой сновали с корзинами и
кувшинами шербета. На плечах взрослых счастливо верещали дети.
-- Что здесь? -- полюбопытствовал Мрак.
Лишь один бросил, не поворачиваясь:
-- Откуда такие берутся? Невесту Маржелю провожают.
-- Это понятно, -- возразил Мрак. -- Кому ж еще, как не Маржелю?
Только почему так поздно? У нас он лучших баб имеет по весне. А к осени
даже лоси выдыхаются. А Маржель не лось...
-- Откуда ты знаешь? -- пробормотал Олег. -- Тоже мне богослов...
-- Это осенняя невеста, -- проворчал горожанин с великим презрением к
невежеству варвара. -- Весной он дюжину получил! У нас богатый Город.
-- А-а, -- протянул Мрак. -- И все чужие, как эта?
-- Своих тоже дали, не обидели.
Могучий варвар раздвигал толпу, как массивная льдина мелкую шугу. Все
смотрели на помост жадно, весело, тыкали пальцами. Закончив привязывать
женщину, очень туго спиной к столбу, отчего ее высокая грудь натянула
тонкую белую ткань, трое в красном деловито укладывали вязанки дров. Всего
до колен: иначе рассмотреть не удастся, да и огонь закончит все шибко
быстро.
-- Не отставать, -- велел Мрак. -- Пока здесь щелкают хлебалами, мы в
корчме лучшее вино закажем и лучшие столы займем.
Олег покачал головой.
-- Можно подумать, что хозяин корчмы, или журки, как ее там, не
торчит тоже здесь!
-- Да-а, -- признал Мрак, -- вот что значит волхв. Завсегда вперед
глядишь.
Таргитай тащился, как коза на веревке, глупо глазел по сторонам. В
толпе подбадривающе орали: трое на помосте наперебой лупили кремнями по
огниву -- невеста к Маржелю должна уйти на чистом огне.
-- Таргитай, -- предостерегающее рявкнул Мрак, -- не отставай!
Таргитай стряхнул оцепенение, шагнул за друзьями, опять застрял в
толпе. На помосте один наконец заорал торжествующе, упал на четвереньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24