— Вы что, пили этот коньяк?— Да, с местным участковым засадили по стакану, — небрежно сказал Корсаков, — ничего, приятная вещица. Под орешки хорошо пошел, лимончика, правда не хватало.Михаил Максимович, прижав руку к сердцу, глубоко вздохнул и, продолжая пялиться на него, осуждающе покачал головой. Шестоперов хрюкнул. Корсаков покосился на Леню и увидел, что тот едва сдерживает смех.— Дорогая, — обратился банкир к даме, — ты не оставишь нас на минутку?— Миксик, там же дождь, — сказала дама, надменно вскинув подбородок, — я лучше здесь посижу.— Пошла вон, — рявкнул Михаил Максимович, наливаясь кровью.Зашипев, как обозленная кошка, дама выскочила из автомобиля. Проводив ее взглядом и подняв стекло, отделявшее салон от водителя, Михаил Максимович подался вперед.— Игорь, ты что, серьезно что ли высосал бутылку этого коньяка? — спросил он, видимо вспомнив что они с Корсаковым знакомы и переходя на «ты».— Какие шутки, Миша, — Корсаков развел руками, — выпили, закусили. Все как у людей. Помнишь песню: выпил с участковым и гляжу — лето…— Ты хоть знаешь, что содержимое этой бутылки сравнимо по цене вот с этой тачкой? — банкир похлопал ладонью по сиденью.— Да ты что? — Игорь закурил, — спасибо что сказал.— Леня, наш друг — сумасшедший, — заявил банкир, обернувшись к Шестоперову.— Есть немного, — подтвердил тот, — но разве быть сумасшедшим зазорно?— Ты тоже псих, — отмахнулся от него банкир.Он поднес бутылку к носу, принюхался, затем опрокинул ее и, вылив на ладонь оставшиеся капли, слизнул их и почмокал, закрыв глаза.— М-м… возможно, весьма возможно, — пробормотал он, — хотя, честно говоря, напитки такой давности мне пробовать не доводилось. Ладно, сколько ты хочешь и какое количество можешь предложить?— Пять бутылок, — ответил Игорь.— Хм… — Михаил Максимович вытащил чековую книжку, — я выпишу чек, обналичить сможешь, когда я проведу анализ содержимого.— Миша, только не надо ловчить, — вступил в разговор Леня, — я знаю, сколько может стоить такой коньяк. Пустая бутылка тысяча восемьсот второго года на аукционе в Лондоне при мне ушла за триста фунтов.— Чек на предъявителя, — уточнил Корсаков.— А ты доверчив, Игорь, — прищурившись, заметил Михаил Максимович, — так верить людям…Корсаков пожал плечами.— Я не людям верю, я верю в судьбу. Ее не обманешь. К тому же, откуда ты знаешь, что у меня эти бутылки последние? Обманешь — остальные я сдам кому-нибудь еще.— Какой обман, мы же деловые люди, — пробормотал банкир, привычно заполняя чек.— Кстати, могу взять свой процент бутылкой, — сообщил, глядя в пространство, Шестоперов.— Я тебе лучше этот «мерс» отдам. Шучу, шучу, — Михаил Максимович похлопал по колену насторожившего уши Шестоперова, — сейчас проедем в офис, получишь наличными. Вот, Игорь, держи, — он протянул Корсакову чек.— Надеюсь, не на твой банк?— Не бойся, на «Credite Suisse».Корсаков спрятал чек во внутренний карман куртки и передал банкиру остальные бутылки. Михаил Максимович придирчиво осмотрел каждую и загрузил их в бар, предварительно вытащив стоявший там виски.— Обмоем? — предложил он, заметно повеселев.— Коньячком? — спросил Шестоперов.— Леня, шутки у тебя дурацкие, — поморщился Михаил Максимович, разливая виски по бокалам.— Может подругу твою позовем? Простудится еще, — предложил Игорь.— Пусть остынет немного. А то забывать стала, кто в доме хозяин. Сам знаешь — баба чуть слабину почувствует, сразу пытается на голову сесть.Чокнулись, выпили. Михаил Максимович достал коробку сигар, предложил угощаться. Леня с удовольствием взял «корону», отгрыз кончик. Корсаков отказался.— Ты хоть знаешь, Игорь, что это за напиток? — благодушно вопросил банкир, раскуривая сигару.— Мне без разницы.— О-о… ты не прав, Игорь. Как ты не прав! Помимо того, что он старинный есть и еще немало тонкостей в коньяке конца восемнадцатого века. Начать с того, что в тысяча восемьсот семьдесят первом году все виноградники в Европе уничтожила эпидемия филоксеры. До этого коньяк производили двойной перегонкой сухого вина из винограда «фоль бланш», а после эпидемии виноградники восстановили, привившись лозой из Техаса. С тех пор коньяк делают из винограда «уин блан» выращенного исключительно в регионе Коньяк. Я имею в виду настоящий французский коньяк, который один имеет право так называться. Все остальное — контрфактная продукция, как теперь говорят. Кстати, дерево для бочек произрастает исключительно в тех местах. Ричард Хенесси обеспечил и себя и своих потомков, предпочтя военной службе производство этого нектара.— По мне, так все равно, какого года коньяк, — пожал плечами Корсаков, — лишь бы похмелья не было.— Эх, мужики, — расчувствовался Михаил Максимович, — должно же быть что-то святое в жизни!— Ну, если у тебя теперь святости прибавится — буду только рад, — буркнул Игорь, — ладно, мне пора, — он допил виски, — пустую бутылку возьмешь?— С удовольствием, — банкир отсчитал пять сотенных бумажек с портретом заморского президента.— Не пропадай, Игорек, — сказал Шестоперов, пожимая Корсакову руку,.— Постараюсь, — кивнул тот.— Дорогая, ты не присоединишься к нам, — спросил Михаил Максимович, приоткрывая дверцу.Посиневшая дама, процокав каблучками по асфальту, впорхнула в салон.— Я тебе этого никогда не прощу, — зубы ее выбивали дробь.— Да что ты, никогда-никогда? А пешком до дома не хочешь прогуляться? — услышал Корсаков, прежде, чем захлопнулась дверца.«Мерседес» и джип ушли по направлению к храму Василия Блаженного, а он, подняв воротник куртки, побрел по пустынной набережной в сторону Арбата.
Глава 6 Еще возле «Праги» он понял — что-то случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81