Майк садится напротив меня, берет меню и начинает изучать его с таким сосредоточенным видом, будто это не меню, а Хартия прав человека. Это меню он давно знает наизусть, и всем заранее известно, что он закажет бифштекс с макаронами, по-болонски или по-милански, но ритуал есть ритуал.— Джованни, будьте добры, бифштекс по-милански! И кьянти, как всегда.Обед проходит в полном молчании, и я уже решаю, что Майк отказался от намерения разговаривать со мной, но он отодвигает тарелку, облокачивается на мраморный столик и заявляет:— Ну и глупо же получилось, а?— Что именно вы имеете в виду?— Да вот, недавно. Двое болгар сцепились на потеху этих англичан…— Да, в самом деле…— …вместо того, чтобы заранее сесть, поговорить по-человечески и все уточнить.— В самом деле, — снова соглашаюсь я.— Но откуда мне было знать, что Дрейк именно сегодня соберет военный совет! А что касается вас, то я думал, что вас просто хотят использовать там, на месте… И согласитесь, что всякие пограничные зоны и сигнальные установки — совсем не мое дело.— Да-да, естественно.Мы пьем кофе, Милев продолжает пространно рассуждать о том, как все могло бы получиться по-другому, если бы мы заранее могли договориться; но ничего нового не прибавляет. Я же ограничиваюсь тем, что время от времени киваю в знак согласия, чтобы не слишком повторяться.Мы расплачиваемся и направляемся в сторону «Аризоны», но на полпути Майк останавливается и предлагает:— Пожалуй, лучше всего зайти сейчас ко мне и все как следует обдумать.— Куда нам спешить. Откровенно говоря, сейчас я предпочел бы вздремнуть.Он взглядывает на меня, будто проверяя, не шучу ли я, и внезапно меняет тон, переходя на «ты»:— Вздремнуть? Да ты в своем уме? Да ведь пока мы тут с тобой прохлаждаемся, Дрейк, может быть, уже решает нашу судьбу?— Так уж и судьбу…— Слушай, ты или валяешь дурака, или слишком наивен. Да ты вообще имеешь понятие о том, что за человек Дрейк? Для него пустить в человека пулю — все равно что поздороваться.Я осматриваю улицу, почти пустую в это время, потом кидаю беглый взгляд на парадное, у которого остановил меня Милев, — неприглядное и полутемное, не внушающее никакого доверия.— Хорошо, — уступаю я. — Раз вы считаете, что нельзя терять времени…Следом за Майком я иду по неопрятной лестнице с полустертыми ступеньками. На втором этаже он открывает своим ключом дверь квартиры и вводит меня в гостиную. Обстановка здесь напоминает мою собственную, гостиничную, с той разницей, что мебели побольше и сама она поновее, а окно выходит в задний двор, загроможденный ржавым железом.— Не хотите выпить? — спрашивает меня хозяин, который снова перешел на «вы».— Нет, спасибо. Не хочется.— Мне тоже. Серьезный разговор лучше вести на трезвую голову.Мы усаживаемся в кресла по бокам небольшого столика. Милев спрашивает:— Ведь вас, кажется, именно выпивка привела в этот квартал?— Да, пожалуй.— Судьба, — уныло качает головой Майк. — Вас — спиртное, меня — юбки…— Причем тут юбки? — спрашиваю я, чтобы не молчать.— А притом, что они не бесплатны, — поясняет хозяин. — И чтобы заработать побольше, я взялся продавать гашиш, а гашиш привел меня к Дрейку…Он замолкает — наверное, решив, что не стоит перегружать меня информацией. Потом вместо обобщения замечает:— А теперь нам обоим надо думать, как убраться отсюда.— Зачем? Здесь не так уж плохо.— Да, конечно! — с издевкой улыбается Майк. — Особенно если вам и дальше будут платить за шлянье по порнографическим магазинам и по закусочным. Но вы не знаете шефа. Он денег на ветер не бросает. И с самого нчала подсчитал до последнего пенса, сколько на вас потратить и сколько на вас заработать, прежде чем отправить вас в морг.— У меня от ваших прогнозов испортилось настроение, — бормочу я. — Вам не кажется, что если кто-то под угрозой, то это, скорее всего, вы?— Верно, вы разнесли мой план в пух и прах, — отвечает Милев. — И Дрейк теперь, наверное, уверен, что я его вожу за нос, хотя у меня такого намерения и не было. Но я ему все еще нужен, хотя бы для того, чтобы высказать мнение о плане, который ему предложите вы. А когда вы это сделаете, ничто не помешает мне разнести его в пух и прах, как вы разнесли мой план.— У меня нет плана, — успокаиваю я его.— Если у вас нет плана, вам прямая дорога на кладбище. Если нет, придумайте хоть какой-нибудь. Вы уже знаете слишком много. Дрейк не оставит вас в живых, если решит, что вы ему больше не нужны.Он молчит, давая мне время вникнуть в то, что сказал, потом переходит к сути дела:— Будет верхом глупости, если мы, болгары, разрешим этому англичанину расправиться с нами…— Раз вы ставите вопрос на национальную основу…— Наше единственное спасение — выработать общий план, для осуществления которого и я, и вы будем одинаково необходимы. Нужно, чтобы это было нечто солидное, в противном случае шеф не одобрит.— Да, это было бы идеально, — соглашаюсь я, рассеянно глядя на клочок задымленного неба над грядой прокопченных крыш за немытым окном.— Так что не держите этот ваш план за пазухой, давайте обсудим его спокойно, — заключает Майк.В эту минуту я улавливаю легкий шум в соседней комнате, что дает мне основание переменить тему:— Там, кажется, кто-то есть…— Это мой соквартирант. Не беспокойтесь. Он ни слова не понимает по-болгарски.— А, ну хорошо.— Предлагаю обсудить ваш план без проволочек, неизвестно, когда Дрейку вздумается снова вызвать нас.— У меня нет никакого плана.— Слушайте, — говорит Милев, стараясь сохранить спокойствие. — Вы не дурак, но и я не так глуп, как вы думаете. Я знаю, что у вас есть план. И еще знаю: вы поэтому разгромили мой план, чтобы подсунуть шефу свой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88