— Выведите ее через ту дверь, — сказал он, указывая в сторону коридора под лестницей. — В повозку. Поторопитесь.
Девушка попыталась сопротивляться, но ее потащили на задний двор; заторопились и остальные. Последним уходил Гобер.
— Немного погодя догоняй нас, — бросил он человеку, склонившемуся над Рабеком, и с этими словами исчез.
Шаги их затихли в коридоре, где-то в отдалении хлопнула дверь. Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Рабека, затем на улице послышался какой-то шум, кто-то громко отдавал приказ. Застучали копыта, заскрипели колеса, и вот загрохотал тяжелый экипаж, быстро увлекаемый прочь.
Наконец негодяй отпустил Рабека, вскочил на ноги и исчез, прежде чем он смог подняться, и, оказавшись на ногах, рвануться за ним вдогонку. Вдалеке он увидел своего недавнего противника, бегущего изо всех сил, повозка уже исчезла из вида. Он обернулся, и его потухший было взор упал на хозяина гостиницы.
— О свинья! — воскликнул он. — Трусливая свинья! — дал он выход своей ярости.
— А что вы хотите? — протестовал испуганный кабатчик. — Если бы я им сопротивлялся, мне бы перерезали глотку.
Рабек изливал на него оскорбления до тех пор, пока недостаток слов не заставил его остановиться, затем, еще раз презрительно рявкнув на него, он отправился за своей шпагой, которая была брошена в дальний угол. Он уже наклонился над ней, когда услышал позади быстрые шаги, и сердитый голос с нотками металла резко произнес его имя: — Рабек!
Шпага, загремев, выпала из руки Рабека, внезапно обессилевшего от охватившей его радости: его господин стал перед ним живой и невредимый.
— Месье! — воскликнул он, и не знавшие слез глаза слуги подернулись влагой.
— Месье! — воскликнул он вновь, и по его желтоватым и морщинистым, как пергамент, щекам покатились слезы.
— Слава Богу! — без конца всхлипывал он. — Слава Богу!
— Что произошло? — шагнув вперед, спросил Гарнаш, и его лицо стало мрачнее грозовой тучи. — Где экипаж? Где солдаты? Где мадемуазель? Отвечай мне!
Он сжал запястье Рабека с такой силой, что мог бы, казалось, его оторвать. Лицо Гарнаша было смертельно бледным, глаза пылали.
— Они… они… — заикался Рабек. У него не хватало мужества рассказать о том, что произошло. Он боялся, что Гарнаш убьет его на месте.
Но вдруг он ощутил странный прилив смелости. Он заговорил с Гарнашем таким тоном и в таких выражениях, как ему никогда и не снилось, и, быть может, только благодаря этому он спас свою жизнь.
— Дурак! — закричал слуга. — Я предупреждал тебя: будь начеку. Но ты все знаешь лучше Рабека, все делаешь по-своему. Тебе бы только скандалить. А они одурачили тебя, как хотели, да еще и насмеялись над тобой вдоволь, месье.
Гарнаш выпустил руку слуги и отступил на шаг назад. Неожиданный протест слуги, его слова, прозвучавшие так неожиданно, но очень кстати, помогли хотя бы отчасти отрезвить его. Гарнаш понял: слуга прав, винить во всем он должен одного себя — себя и свой проклятый характер.
— Кто… кто одурачил меня? — пробормотал он.
— Гобер, вернее, малый, который называл себя Гобером. Он и его дружки. Они выманили вас. Затем Гобер вернулся с басней о вашей смерти и о потасовке на полях Капуцинов. К несчастью, здесь оказался месье де Трессан, и Гобер упросил его направить туда солдат, чтобы навести порядок. И эскорт был отослан туда. Тщетно пытался я остановить их. Меня даже не слушали. Солдаты уехали, и тогда месье Гобер вошел в гостиницу, где его ожидали месье де Кондильяк и шестеро его негодяев. Они ожидали меня и затащили мадемуазель в экипаж. Я делал все что мог, но…
— Давно они уехали? — прервал его Гарнаш.
— Всего за несколько минут до вашего прихода.
— Это, должно быть, тот экипаж, который проехал мимо меня около ворот Савойи. Мы должны догнать их, Рабек. Я сократил свой путь через кладбище Святого Франциска, иначе я бы встретил эскорт. О, проклятье!
— вскричал он, ударяя сжатым кулаком правой руки открытую ладонь левой. — Столько трудов погубить из-за минутной слабости! — затем он резко повернулся на каблуках: — Я иду к месье де Трессану, — бросил он через плечо и вышел.
Когда он переступил порог крыльца, на улице наконец-то появился возвращающийся эскорт. Увидев его, сержант изумленно вскрикнул:
— Месье, по крайней мере, вы целы. Нам говорили, что вас уже нет в живых, и я опасался, что так оно и есть на самом деле, хотя все остальное было, очевидно, дурацкой шуткой.
— Шуткой? Это была не шутка, — мрачно ответил Гарнаш. — Лучше возвращайтесь во дворец сенешала. Мне больше не нужен этот эскорт, — горько добавил он. — Потому что мне потребуется куда более значительная сила.
И он вышел под дождь, который вновь начался и теперь лил как из ведра.
Глава IX. СОВЕТ СЕНЕШАЛА
Гарнаш направился прямо во дворец сенешала. И там, хотя в этот день его чувства уже подверглись серьезным испытаниям, а темперамент проявился очень бурно, парижанина ожидали новые неприятности, а Трессана вспышки его гнева.
— Могу ли я узнать, месье сенешал, — заносчиво спросил он, — с какой целью вы приказали эскорту, который был отдан под мою команду, покинуть свой пост?
— С какой целью? — переспросил сенешал, и в его голосе одновременно слышались сожаление и негодование. — Ну как же, чтобы он смог вовремя поспеть к вам на помощь. Мне сказали, что ваша жизнь была в опасности, если вы вообще еще живы.
Такой ответ обезоружил Гарнаша, который, конечно же, не доверял Трессану. Однако сенешал был настолько искренен в излияниях радости по поводу чудесного спасения парижанина, что тот не счел возможным заявить о своем неудовольствии в той форме, в которой намеревался это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80