Плотная завеса дождя отделяла его от бильярдной напротив, по окнам которой струилась вода.В одиннадцать от муниципалитета отходит автобус на Кале, и остановится он там у пограничного шлагбаума. А под телефоном у Чарли приколот кусочек картона с номером для вызова трех городских такси.«Не злобься на Фрэнки».— Не люблю я вас, Уорд.— Знаю. Я вас — тоже.— Но вы же делаете все, чтобы внушить неприязнь к себе.— Тут вы, пожалуй, правы.— Вы никого не любите. Мало того, вы всех ненавидите.— Не смею утверждать противное.— И делаете сколько можете зла даже незнакомым людям.Уорд ограничился тем, что перевел на него свой неподвижный взгляд.— В каком возрасте вы это почувствовали, Джастин?— Что — это?— Ненависть.— Вы вроде заинтересовались мной?В последних словах Уорда как будто зазвучала настороженность.— Да, сегодня вы меня интересуете.— Уж не собираетесь ли вы меня перевоспитывать?Что ж, хотите знать — извольте. Насколько помнится, я всегда был дурного мнения о людях.— Даже ребенком?— Даже ребенком.— Вы намерены остаться у нас в городе?— И останусь, пока не придет охота уехать.— А она еще не пришла? И не придет?— Нет.— Решили гнуть свое до конца?— Это касается только меня.И все. Вокруг них как бы возникла ледяная пустота.Это было настолько ощутимо, что Джастин несколько раз обернулся, проверяя, закрыта ли дверь. Затем обстоятельно высморкался, обследовал платок, скомкал его и развернул чикагскую газету.— Вот тебе кофе, Чарли. Может, приляжешь?— Нет.Чуточку позже у бара остановилась машина шерифа.Кеннет торопливо пересек тротуар.— Рад видеть тебя на ногах, Чарли! Двойной бурбон, с твоего позволения. Итак, опять впрягся? Прошла простуда?Это могло произойти и сейчас, при Бруксе, поэтому Чарли прислушивался к машинам.— Знаешь, если так пойдет дальше, мы скоро вернем владельцу все украденное оружие.— Полиция опять что-нибудь получила?— Нет, сегодня я сам нашел у дверей офиса незавернутый пистолет, судя по номеру — один из тех, что украли у Гольдмана.Шериф повернулся к Уорду.— Похоже, вы были правы, Джастин. Простые люди выбросили бы оружие в реку — на их взгляд, так безопаснее. Я потолковал с моим городским коллегой, и он составил список молодых ребят определенного круга.В обращении осталось четыре пистолета.— Четыре лишних! — вставил Чарли и, не удержавшись, взглянул на Уорда.Кеннет, видимо, что-то почувствовал: не то, что действительно происходило между барменом и клиентом, но какую-то трудноуловимую связь между ними. Однако предпочел не ломать себе голову, допил свою порцию и утер губы.— Словом, поглядим. До скорого, Чарли. Может быть, до вечера.— Пожалуй, что так.При этих словах Джастин тоже что-то почуял. Он нахмурился, и во взгляде его, устремленном на Чарли, мелькнула тревога.К счастью для бармена, нервы которого были напряжены до предела, всех отвлек телефон. Звонили насчет скачек. Итальянец с ходу запомнил ставку и занес ее потом в ученическую тетрадь. Когда он поднял голову, Джастин в упор смотрел на него, и в его больших глазах читался вопрос. Он даже раскрыл рот, словно собираясь заговорить, и Чарли с радостью помог бы ему. Бармен уже больше часа ждал от Уорда хоть слова, да что там — слова, просто взгляда, который, возможно, все изменил бы.Он чуть ли не молил Уорда об этом, но тот лишь бросил мелочь на стойку: утро кончилось, и Джастину наступало время съесть рубленый бифштекс и яблочный пирог в кафетерии напротив, где белокурая официанточка ввиду сырой погоды была завита особенно старательно.— Ты ничего не ешь, Чарли?— Аппетита нет.— Тебе надо поесть. Посмотри, на кого ты похож!..Признайся, от Луиджи плохие вести?Бармен подумал, потом честно ответил:— Нет, не плохие.— Но ты встревожен?— Нет, не встревожен. Мне просто не терпится, чтобы поскорей настал вечер, а лучше — завтрашний день.— Чего ты ожидаешь?Неожиданно, беспричинно его потянуло уйти на кухню и выплакаться перед женой, потому что он чувствовал: нервы у него вот-вот сдадут, голова — кругом, а Джастин упорно не идет навстречу. Ему захотелось услышать добрый грубый голос Кэнкеннена — это его подбодрит. И Чарли позвонил Бобу.— А, это вы! — встретила его в штыки старая экономка. — Поздравляю и благодарю: по вашей, так сказать, милости я больше не вижу Боба. Если он вам нужен, думайте сами, где его найти.Не сконфузься он так в тот раз, когда ездил на Холм к Честеру Норделу, Чарли отправился бы, пожалуй, в типографию потолковать с издателем. Вероятно, не сказал бы ему ничего, во всяком случае, ничего существенного, но, может быть, нашел бы там видимость поддержки и это облегчило бы ожидание.— Ты считаешь меня порядочным человеком, Джулия?— Ты самый лучший муж и отец на свете.Это не совсем прямой ответ на его вопрос. Ну и что?Вероятно, как раз в таком ответе он и нуждался.— На следующей неделе мне придется съездить в Кале.— Знаю.— Откуда?— Да ведь ты должен купить мне новогодний подарок… Ну, скоро скажешь, что такого важного пишет Луиджи? Ты же недаром сжег письмо.Значит, сходила-таки наверх посмотреть. Прочитала бы она письмо, если бы нашла?— Почему ты все время смотришь на часы? Кто-нибудь должен приехать?Может ли он ей сказать, что произойдет?— Сегодня никого не будет. Тут уж такой народ: в снег или в гололед еще вылезают из своих дыр, в дождь — ни за что.Тем не менее Саундерс заскочил пропустить стаканчик после завтрака, хотя, чтобы пробежать метров двадцать. по тротуару, вынужден был накинуть на голову мешок.— Хэлло, Чарли! Счастлив видеть тебя на ногах, старина…Удивленный штукатур повернулся на табурете:— Что это ты высматриваешь?— Ничего.Мимо проехала машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41