Номерной знак — массачусетский. Не та.— Знаешь, на что я трачу большую часть дня у себя в мастерской? Делаю дочкам рождественский вертеп. Высота пять футов, занавес настоящий, открывается, ширит на достаточная, чтобы уместиться сзади на корточках.Столяр бесится: я постоянно клянчу у него то гвозди, то клей… Ждешь кого-нибудь?— С чего ты взял?— Вид у тебя такой, словно ты кого-то ждешь. Кстати о Джастине. Вчера встретил его там, где он вряд ли хотел быть замеченным.— Где?— Он заходил к старухе. Ну, к той, что живет за кожевенным заводом. Он меня не видел, и я этому рад.Как ему только не противно?.. Чарли!— Да, да.— Что я сейчас сказал?— Как только ему не противно?— А что не противно?— Не знаю. Извини, Джеф. Это все лекарства: я ими буквально напичкан.Он идет под дождем. Заходит к китайцу. Покупает продукты, которые ему вряд ли придется есть. А минут через двадцать проследует мимо бара в обратном направлении — со шляпы льет вода, пальто набухло.Это, конечно, произойдет, как всегда, на улице, и на земле останется лежать похожая на куль темная мокрая масса.— Послушай, Джеф…— Да?— Мне что-то нехорошо. Я, пожалуй, выпью с тобой стопочку джина.А ведь достаточно набрать номер китайца, который Чарли помнит наизусть, попросить Джастина, сказать ему…Бармен внезапно почувствовал, что ему просто необходимо выйти на кухню и увидеть Джулию.— Что-нибудь ищешь?— Нет.Он всего-навсего взглянул на последнюю фотографию детей, приколотую к стене над столом. Они вот-вот вернутся из школы.— Где малышка?— Она клевала носом, и я уложила ее в постель вместе с куклой.Когда Чарли вернулся в бар, Саундерс уже ушел.Итальянец остался один на все долгие часы ожидания.Бильярдная напротив была пуста, и старый Скроггинс, дремавший с открытым ртом в плетеном кресле, издали казался похожим на мертвеца.Чарли пришла мысль позвонить Луиджи, но он понимал, что делать этого нельзя. Ни в коем случае. Быстро спускались сумерки. Эти, наверно, уже в городе: наводят справки, ждут полной темноты. Услышав телефонный звонок, бармен вздрогнул и подумал: «Они?»Звонила, однако, подруга Джулии — ей понадобился рецепт пирога. Разговор нескончаемо затянулся. Джулия блаженно улыбалась, теребя край передника.Мимо окон прошел Уорд. Вернулся к Элинор, запер за собой дверь, угрюмо поднялся по лестнице, занес покупки в комнату. Может быть, посмотрел на себя в зеркало. Потом опять двинулся к выходу, и старуха Адаме, распахнув вдогонку дверь, упрекнула его: он не снял галош и оставил на лестнице грязные подтеки.Потом он нагнул голову и, прижимаясь к домам, проследовал по улице, пересек мостовую, вошел в бильярдную и заговорил со старым Скроггинсом, который хоть и оказался живым, не потрудился встать с кресла.В бильярдной тоже был телефон. Уорд и Чарли видели друг друга через дорогу. Джастин не снял пальто; это означало, что сейчас он появится в баре. Наступает его время.В обоих заведениях горело электричество; витрина Гольдмана тоже сверкала, но более белым и резким светом: у старьевщика стоят специальные лампы.Джулия закончила разговор, и Чарли попросил:— Выйди, посмотри, нет ли на улице машины, а то я боюсь, как бы меня опять не прихватило.В баре потянуло холодом, но Джулия сразу же закрыла дверь.— Стоит одна, чуть подальше Гольдмана.— Мотор включен?— Я не прислушивалась.Она уже направилась в кухню, как вдруг Чарли взглянул на часы и вскрикнул:— Дети!— Что — дети?— Они уже вышли из школы!Бармен решился: он сейчас натянет пальто, возьмет шляпу и пойдет их встречать. Но не успел. Джастин Уорд принял пилюлю, застегнул пиджак, пальто и, взявшись за ручку двери, бросил старому Скроггинсу еще несколько слов. Потом распахнул дверь, поднял воротник и наклонил голову, собираясь ринуться сквозь стену дождя.Со стороны показалось бы, что Джулия все поняла — так напряженно она смотрела на мужа, хотя на самом деле ее напугала его каменная неподвижность.Машина почти беззвучно рванулась вперед, и над улицей, словно отскочив от стен, раскатились четыре выстрела. Тормоза трагически взвизгнули на крутом повороте, автомобиль обогнул дом Элинор и понесся по Главной улице вверх на Холм.Ни Чарли, ни Джулия не шелохнулись. Она лишь мельком взглянула на темную массу, осевшую на край тротуара, и на белую руку, свесившуюся в лужу.Потом спросила:— Ты знал?И в свой черед вскрикнула:— Дети!В уличной мгле засуетились люди. Чарли влез в рукава пальто, и Джулия, бегом нагнав его, сунула ему шляпу и шарф.Она знала: он идет не туда, куда сбегаются любопытные, а на угол, где с минуты на минуту появятся дети.Воздух разорвали сирены «скорой помощи», полицейских машин, а еще через несколько секунд Кеннет Брукс распахнул дверь бара и возбужденно окликнул:— Чарли!И тогда Джулия молча указала ему с порога на своего мужа: освещенный лампами в витрине Гольдмана, он шел по тротуару, держа за руки обоих старших детей.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41