«А вдруг я его и не сдвину, – подумал Труба, – тогда отломаю что-нибудь от часов. Но где же башня? Неужели я проехал?»
Труба перестал грести и обернулся. Лодку тихо покачивало, а кругом был ровный и теплый мрак.
– Фу ты, – сказал Труба и, помолчав, крикнул: – Эй! эй!
– Эй, эй! – отозвалось невдалеке эхо.
Труба хотел закурить папироску, но портсигара не оказалось; он зажег спичку и дождался, когда она обожгла пальцы, горя ровно и ярко. От огня стало еще темнее… Труба решил кричать, чтобы плыть по направлению эха.
– Башня! – крикнул Труба.
– Ня… ня… – отозвалось эхо.
– Где ты! – крикнул Труба и услышал ясно:
– Здесь…
Не сразу сообразив, что случилось, уронил Труба доску, которой греб; щекотная дрожь побежала от спины к волосам, и в это время над головой полыхнуло небо синеватым огнем, и, расходясь вширь и вглубь, не переставая извивалась молния. Направо на каменной глыбе, саженях в тридцати от лодки, выросла, чеканясь над побелевшей водой красноватыми своими стенами, узкая трехъярусная башня с острой крышей и флюгером в виде стрелы.
Башня исчезла, и, обрушившись, прокатился с резким грохотом разрывающий сердце гром.
Труба опрокинулся на дно лодки, ослепленный, и лежал, пока днище не зашуршало о прибрежный песок…
Тогда он встал, мотая головой, втянул лодку на берег, расставил руки, ничего не видя, пошел, потом пополз по камням вверх, обдирая колени. Тронув стену, он поднялся по ней, зажег огарок и, обойдя четырехугольное основание, отыскал полукруглую дверь, которая вела в первую комнату, где на полу лежали кучи вынутой глины, мусор и у стены ветхая лестница вела наверх.
Труба ступил на скрипящие ступени и, высоко подняв свечу, с трудом стал подниматься, всматриваясь в черное отверстие над головой.
Со второго этажа, где у окна стояла на лафете чугунная пушка, лестница шла винтом, обшитая извне досками, в виде колодца.
– Сейчас часы, – сказал Труба и, приложив ладонь к сильно бьющемуся сердцу, закрыл глаза… Отчетливо представилась комната Бубнова; он и Лялина сидят у стола, подняв головы; Труба сделал усилие и встретился взором с Лялиной… Ее глаза были расширены от страха…
Это продолжалось одно мгновение, потом Труба услыхал мерный и сухой стук маятника часов…
«Кто их завел?» – подумал Труба, быстро взбежал наверх и оглянулся, прикрывая свечу ладонью.
Меж двух узких опущенных до полу окон был протянут вал, над ним на массивном столе высился сложный механизм, еще ниже качался вправо и влево маятник, а к валу был привинчен колокол, какие вешают на небольших звонарнях, и молоток.
Труба поставил свечу на стол и французским ключом стал отвинчивать болты. Внезапный порыв ветра задул огонь.
– Так я и знал, – сказал Труба, – надо бы фонарь, – и стал чиркать спички, но ветер гасил их, и, думая, что сейчас снова ударит гром, Труба стал пятиться к стенке.
В это время крепкие руки схватили его сзади под грудь и прижали к решетке. Труба хрипло закричал и ногтями вошел в холодные чьи-то руки, стараясь их отодрать; одна рука освободилась и ударила его резко в висок, Труба рванулся вперед, решетка в амбразуре хрустнула, и тело его, сорвавшись, тяжело упало вниз на камни.
До утра сидели Бубнов и Лялина у стола, прислушиваясь к желанным шагам. На рассвете пошел дождь, и Лялина заплакала.
– Он не придет, – сказала она.
А Бубнов, насупясь, погладил бороду.
– Такова справедливость судьбы, – молвил он, важно и медленно крестясь.


СОРЕВНОВАТЕЛЬ

Дядюшка выкатил свинцовые, с багровыми жилами глаза, повел усами и басом отчеканил:
– Я, брат, дурак, а ты, брат, вдвое, но не горюй – в люди выведу.
И многозначительно помахал трубкой, которая, как и все в дядюшкином дому, была крепка и двусмысленна: ею бивал он бурмистра, осенью однажды расправился на проселочной дороге с тремя мужиками, и однажды заезжий живописец изобразил его держащим эту трубку, как копье, придав всему виду его отвагу и высокое чувство.
После высказанного дядюшка прошелся по зальцу, где сидел с молодым племянником, Нарцисом Львовым. Повертываясь спиной, он представлял собой как бы двухспальную перину с надетым поверх бархатным камзолом, до того замасленным на локтях, спине и пониже, что неопытный глаз удивлялся, из чего он сшит; снизу на него были натянуты необычайной ширины штаны; голова же, как и все, была необыкновенных размеров.
Туфли шаркали по паркету, и сизый дым следовал за усами.
– Я тебя облагодетельствую! – воскликнул он и, дойдя до стены, обернулся, показав багровое и широкое лицо, напоминающее льва.
Племянник, Нарцис Львов, нежно улыбнулся и, склонив к плечу голову, меланхолически поглядел на дядюшку.
– Ах, черт, а не определить ли тебя в гусары? А, гусары, черт!..
Тут дядюшка захватил рукой усы, и произошло необычайное, к чему племянник привык вполне, а именно: всколебав табачное облако, раскатился дядюшка, как из пушки, и залился затем тончайшим смехом.
– Дядюшка, вас разорвет, – молвил племянник.
– Разорвет, говоришь, а знаешь ли, каков я был гусаром… – Дядюшка расставил ноги посреди залы и на минуту впал в задумчивость. – Стояли мы в сельце… вот как его… и полковник наш, граф Дибич…
– Однако, дядюшка, – перебил Нарцис, – кажется, едут гости…
– Где? – крикнул дядюшка и перегнулся, сколько мог, в окне. Нося фамилию крепкую – Кобелев, любил он также принять хороших гостей.
– Гостю рад! – закричал дядюшка. – Эй, холопы, лошадей отпрячь и в табун, а карету в пруд, чтобы не рассохлась.
Нарцис перед зеркалом завил на палец каштановый локон парика, обдернул к чулкам светлые панталоны и над головой встряхнул пальцами, чтобы побелела их кожа и кружева камзола легли приятными складками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190