Были только Паслен, несколько чрезвычайно ошарашенных людей и могучий валлин, в ветвях которого располагалось здание с остроконечной крышей.
Бодрый лай заполнил все вокруг. Черно-белая собака, дремавшая до сего момента на освещенном солнцем крыльце, вдруг вскочила, сбежала по лестнице и проскользнула между ногами людей, едва не сбив их при этом.
Пролетев через лужайку, Атта бросилась к Рису и запрыгнула ему на руки.
Он схватил ее, извивающуюся, виляющую хвостом, крепко прижал к себе, потерся щекой о ее шерсть; глаза монаха наполнились соленой влагой, похожей на морскую воду.
В разноцветных витражах играли последние лучи закатного солнца. Люди сновали вверх-вниз по длинной лестнице, ведущей от земли в гостиницу «Последний Приют» на вершине дерева.
– Утеха, – довольно сообщил Паслен.

Глава 3

– Да чтоб мне стать сыном синеглазого людоеда, любителя эльфов! – Герард похлопал Риса но спине, потом пожал ему руку, потом снова похлопал до спине, а потом просто смотрел на него улыбаясь. – Я уж и не чаял увидеть тебя на этой стороне Бездны!
Герард помолчал, потом произнес полушутя-полусерьезно:
– Подозреваю, ты захочешь получить обратно свою собаку, которая умеет пасти кендеров…
Атта метнулась к Паслену, повиляла ему хвостом, быстро лизнула, потом помчалась обратно к Рису и села у его ног, задрав к нему морду, широко разинув пасть и свесив язык.
– Да, – согласился Рис и протянул руку, чтобы потрепать собаку за ухом. – Я хочу забрать ее.
– Этого я и боялся. В Утеху вернулся самый добропорядочный кендер во всем Ансалоне. Без обид, приятель, – прибавил он, поглядев на Паслена.
– Никаких обид, – добродушно отозвался Паслен и принюхался. – А что сегодня подают в «Последнем Приюте»?
– Ладно-ладно, народ, расходитесь, – сказал Герард, махая руками на собравшуюся толпу. – Представление окончено. – Он покосился на Риса и спросил вполголоса: – Во всяком случае, мне кажется, что окончено, верно, брат? Ты ведь не взорвешься вдруг, ни с того ни с сего?
– Надеюсь, что нет, – осторожно ответил Рис. Когда в дело вмешивалась Зебоим, он предпочитал ничего не обещать наверняка.
Несколько человек задержались в надежде на продолжение, но, когда прошло несколько минут, а самым интересным, что они видели, оставались насквозь промокший монах и не менее мокрый кендер, даже самые любопытные зеваки сдались.
Герард повернулся к Рису:
– Чем это ты занимался, брат? Стирал одежду, позабыв снять? И кендер, видимо, тоже. – Протянув руку, он снял с волос Паслена кусочек коричнево-красного растения. – Водоросль! А ближайшее море в сотне миль отсюда. – Герард смотрел на них во все глаза. – Хотя чего это я удивляюсь? Когда я видел вас обоих в последний раз, вы были заперты в тюремной камере вместе с какой-то сумасшедшей. Следующее, что я помню, – вы оба исчезли, оставив мне эту ненормальную, которая одним пальцем вышибла меня из камеры и заперлась в моей собственной тюрьме, отказавшись пускать меня внутрь. А потом и она исчезла!
– Надо полагать, я обязан тебе все объяснить, – произнес Рис.
– Надо полагать, да! – пробурчал Герард. – Идем в гостиницу. Посохнете на кухне, а Лаура приготовит вам обоим поесть…
– Что у нас сегодня? – вмешался Паслен.
– Сегодня? Сегодня четвертый день, – нетерпеливо отмахнулся Герард. – А что?
– Четвертый день… О, блюдо дня – бараньи отбивные! – взволнованно произнес Паслен. – С отварной картошкой и мятным желе!
– Думаю, нам не стоит заходить в гостиницу, – сказал Рис. – Необходимо поговорить без свидетелей.
– Но, Рис, – заканючил Паслен, – там же бараньи отбивные!
– Что ж, тогда пойдем ко мне, – предложил Герард. – Это недалеко. Бараньих отбивных у меня нет, – прибавил он, глядя на загрустившего кендера, – но никто не готовит курицу лучше меня.
Пока монах и кендер шли по улицам Утехи, народ таращился на них, явно гадая, как они умудрились так промокнуть в жаркий солнечный день, когда на небе ни облачка. Однако уйти далеко они не успели – Паслен вдруг остановился.
– А почему это мы идем в сторону тюрьмы? – спросил он с подозрением.
– Не волнуйся, – успокоил его Герард. – Просто мой дом недалеко оттуда. Я живу рядом, чтобы, в случае чего, тут же прийти. Дом полагается мне по должности.
– А, ладно, тогда все в порядке, – с видимым облегчением произнес кендер.
– Мы найдем, что выпить и чем закусить, и ты сможешь забрать свой посох, брат, – добавил Герард, немного поразмыслив. – Я сохранил его.
– Мой посох? – Теперь была очередь Риса замирать на месте. Он с изумлением поглядел на товарища.
– Полагаю, это твой посох, – сказал Герард. – Я нашел его в тюремной камере после вашего исчезновения. Вы так торопились, – добавил он насмешливо, – что забыли его.
– А ты уверен, что это мой посох?
– Если я не уверен, то уверена Атта, – сказал Герард. – Она спала рядом с ним все ночи.
Паслен глядел на монаха широко раскрытыми глазами.
– Рис… – произнес кендер.
Тот покачал головой, надеясь не услышать вопроса, который, как он знал, был готов прозвучать. Паслен попытался еще раз:
– Но, Рис, твой посох…
– …все это время был в надежных руках, – подхватил Рис. – Мне не о чем беспокоиться.
Паслен замолчал, но продолжал бросать на Риса озадаченные взгляды, пока они шли. Рис не забывал посох. Эммида была с ним, когда им пришлось предпринять неожиданное путешествие в замок Рыцаря Смерти. Посох, кажется, и спас им жизнь, претерпев чудесную метаморфозу – превратившись из старой палки в гигантского плотоядного богомола, который напал на Рыцаря Смерти. Монах был уверен, что посох погиб в Башне Бурь, он ощущал острое сожаление, даже когда бежал, спасая свою жизнь, из-за того, что ему пришлось бросить эммиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96