Кэрмоди ухмыльнулся:
- Люби ближнего, как брата своего. Ну-ну. Правда, мне тоже не очень
часто приходилось заботиться о ком-либо. Я просто опоздал - причем, всего
на 24 часа, - пришлось принять участие в большом шествии и торжественной
церемонии. - Он рассмеялся. - Это просто наслаждение - местная религия.
Тон Скелдера похолодел.
- Ты принял участие в языческой оргии?
Кэрмоди опять ухмыльнулся:
- Конечно. Совсем как в Риме, но не так сексуально. Много времени
занимают довольно скучные ритуалы. Только ближе к ночи жрицы дали сигнал к
началу оргии.
- И ты принял участие?
- Разумеется. С самой высшей жрицей. Эти люди не разделяют твоего
отношения к сексу, Скелдер. Они не считают его грязным и постыдным грехом.
Напротив, он для них - благословение и дар божества. То, что ты считаешь
оскорблением и развратом, для них - чистота и благородство. Правда, я
думаю, что ошибаетесь и вы и они: секс - это то, что дает тебе
преимущество и власть над другим. Все же их отношение к этому вопросу
приятней, чем твое.
Скелдер сразу разозлился, его голос напомнил Джону учителя,
отчитывающего нерадивого ученика.
- Ты не понимаешь наши догматы. Секс сам по себе не грех и не грязь.
Он создан господом для того, чтобы живые существа смогли продолжить свой
род. Секс у животных также невинен и безгрешен, как утоление жажды. Мужья
и жены с помощью этой данной богом силы могут слиться в одном сладостном и
священном объятии, могут достичь божественного откровения, экстаза, какой,
вероятно, достигает человек, находясь в...
- О, господи, - взревел Кэрмоди, - не надо, не надо! Интересно, за
кого принимают тебя твои прихожане, когда ты влезаешь на кафедру и несешь
эту несусветную чушь? Боже, или кто там есть, помоги им!
- Во всяком случае, я согласен с догматами церкви. Мне понятно, что,
хотя секс дозволяется в рамках брака, ты и сам считаешь его грехом. Он
отвратителен, и чем скорее ты примешь душ после того, как совершишь этот
грех, тем лучше.
- Однако в этой религиозно-сексуальной лихорадке аборигены выражают
любовь и признательность к создательнице, давшей им радость жизни. Обычно
они ведут себя вполне прилично...
- Кэрмоди, я не нуждаюсь в твоих лекциях! Я антрополог и великолепно
изучил развратные обычаи этого народа и...
- Тогда почему же ты не изучаешь их на практике? - спросил Джон,
похихикивая. - Это твой долг антрополога. Почему ты посылаешь меня? Ты
боишься оскверниться? Или ты боишься, что тебя соблазнят и обратят в их
веру?
- Давай оставим этот спор, - переходя на бесстрастный тон, сказал
Скелдер. - Я не желаю слушать отвратительные подробности твоего
грехопадения. Я только хочу знать, обнаружил ли ты что-либо полезное для
нашей миссии?
Кэрмоди нахмурился, услышав слово миссия:
- Конечно, дружище. Жрица утверждает, что богиня является как некая
сила в телах поклоняющихся ей людей. Но все, с кем я беседовал, уверяют,
что сын богини Иесс существует во плоти. Его многие видели и даже говорили
с ним. Он был в городе во время Сна. Говорят, что он пришел сюда потому
что он был здесь рожден, вырос, умер и вновь возродился.
- Я это знаю, - с отчаянием произнес монах. - Посмотрим, что скажет
этот самозванец, когда предстанет перед нами. Отец Раллукс уже налаживает
аппаратуру для записи его еретических измышлений.
- О'кей, - безучастно сказал Кэрмоди. - Я буду дома через полчасика,
если по пути, конечно, не попадется смазливая девчонка. Но сейчас это
маловероятно. Город как вымер.
Он повесил трубку и усмехнулся, представив гримасу отвращения на лице
монаха. Теперь он, вероятно, стоит и, закрыв глаза, беззвучно читает
молитву о спасении души Джона Кэрмоди, погрязшего в грехе, имя которому
разврат. Затем непременно пойдет поделиться услышанным к отцу Раллуксу.
Раллукс, одетый в синюю рясу ордена Святого Джайруса, покуривая трубку и
возясь с аппаратурой, спокойно, без комментариев выслушает коллегу и
бесстрастно отметит в очередной раз, что, мол, зря связались с этим
Кэрмоди. Но, увы, они тут бессильны: ни заменить Кэрмоди на этой планете,
ни изменить его характер они не могут. Так что придется работать с тем,
кто есть.
Кэрмоди был уверен на сто процентов, что Скелдер не любит своего
коллегу почти так же, как и его, Кэрмоди. Раллукс принадлежал к Ордену,
весьма подозрительному в глазах святоши и консерватора Скелдера. Более
того, Раллукс не скрывал, что он сторонник теории эволюции, которая
родилась внутри Церкви. Последователи этой теории боролись за ее приоритет
- и это течение было теперь настолько сильным, что уже не было сомнений,
что грядет Новая Великая Ересь. Многие полагали, что возможен даже раскол
Церкви. Хотя оба монаха старались сохранять ровные нейтральные отношения,
но однажды Скелдер сорвался. Это случилось в ходе обсуждения обета
безбрачия, даваемого священниками Церкви, хотя этот вопрос носил скорее
характер дисциплины, нежели догмата.
Вспомнив красное разъяренное лицо Скелдера и слюни, которые
разлетались из его орущего рта, Кэрмоди рассмеялся. Он и сам внес вклад в
ярость монаха, раззадоривая его словесными булавками, в тайне удивляясь,
как могут люди серьезно спорить о таких пустяках. По мнению Кэрмоди,
только круглый идиот не видит, что жизнь отдельного человека - это глупая
шутка, и единственный способ не стать самому дураком - это посмеяться
вместе с шутником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40