Но всему приходит конец. Моя жена внезапно
умерла во сне на восемьдесят седьмом году жизни. Я похоронил ее, глубоко
скорбя, однако скорбь моя не была безутешной, ибо я знал, что скоро
встречусь и с ней, и со всеми другими, кого любил.
Там, в небесах, ждут меня моя мать, и сестра, и мои сыновья; там
ожидает меня мой друг Куаутемок, последний император ацтеков, и многие
другие, опередившие меня соратники по оружию; и там же, хотя она в этом
сомневалась, встретит меня моя прекрасная, гордая Отоми. На небесах,
которых я надеюсь достичь, все грехи моей юности и ошибки зрелого возраста
будут преданы забвению. Говорят, что там нет ни замужних, ни женатых, и
это очень хорошо, потому что иначе я просто не знаю, как ужились бы между
собой обе мои жены, гордая дочь Монтесумы и нежная дочь английского
сквайра [cквайр - дворянин, помещик].
А теперь приступим к рассказу.

2. СЕМЬЯ ТОМАСА ВИНГФИЛДА
Я, Томас Вингфилд, родился здесь, в Днтчингеме, в той самой комнате,
где сейчас пишу. Мой отчий дом был выстроен или основательно переделан во
времена царствования Генриха VII, но уже задолго до этого на том же месте
стояло какое-то строение, известное под названием Сторожки Садовника.
Здесь некогда жил сторож виноградника. В древности склоны холма, на
котором стоит наш дом, омывали волны залива, а может быть, и открытого
моря. Во времена эрла [эрл - староанглийский титул знатного человека; с XI
столетия и до наших дней равнозначен титулу графа] Бигода весь холм был
покрыт виноградниками: должно быть, климат был раньше мягче или
земледельцы прежних веков искуснее. С тех пор прошло много лет,
виноградные гроздья давно уже перестали здесь вызревать, однако имя
"Графский Виноградник" так и осталось за всей этой местностью,
расположенной между нашим домом и целебным источником, который бьет из-под
земли в полумиле отсюда; чтобы искупаться в его водах, люди приезжают даже
из Нориджа и Лоустофта. Но и по сей день здешние сады, защищенные от
восточных ветров, зацветают на две недели раньше, чем во всей округе, и
даже в майские холода здесь можно ходить без плаща, в то время как на
вершине холма, на какие-нибудь двести шагов повыше, дрожь пробирает даже
под курткой из меха выдры.
"Сторожка" - так попросту называли стоявшее здесь строение - была
вначале обыкновенным крестьянским домом. Обращенный окнами на юго-запад,
он расположен так близко от берега, что кажется дамбой, которую вот-вот
захлестнут волны Уэйвни, текущей совсем рядом среди низин и лугов. Но это
впечатление обманчиво. Хотя осенью в сумерках его и окутывает мгла - так у
нас в Норфолке называют стелющийся по земле туман, - хотя во время
половодий река иной раз заливает на заднем дворе конюшни, наш дом,
выстроенный на фундаменте из песка и гравия, считается самым здоровым
жилищем во всем приходе. Он сложен из красного кирпича и кажется
одновременно причудливым и очень милым со своими многочисленными выступами
и башенками на крыше, утопающими летом среди вьющихся роз и других
ползучих растений. Из окон открывается вид на луга и выгоны, краски
которых беспрестанно меняются в зависимости от времени года и часа дня, на
красные крыши Банги и на лесистый вал, окружающий иршемские земли. Есть,
конечно, в наших местах дома побольше и побогаче, но этот старый дом мне
всего милее, ибо здесь я родился, здесь жил и здесь надеюсь умереть.
Я уделил этому описанию, пожалуй, слишком много времени, как,
наверное, сделал бы каждый из нас, если бы речь шла о месте, которое стало
нам дорого в силу многолетней привычки. А теперь я расскажу о своей семье.
Прежде всего я хотел бы сказать - и не без гордости, ибо кто из нас
не гордится старинным именем, которое нам дарит случайность рождения? -
что я принадлежу к роду Вингфилдов, из Вингфилдского замка в Суффолке,
расположенного отсюда в каких-нибудь двух часах езды верхом. Когда-то в
старину наследница Вингфилдов вышла замуж за некоего де ля Поля, семья
которого весьма известна в нашей истории: последний из де ля Полей,
Эдмунд, граф Суффолкский, в дни моей юности был обезглавлен за измену. Так
вот, замок Вингфилд вместе с наследницей перешел к де ля Полю. Однако в
окрестностях осталось несколько семейств из боковых ветвей древнего рода
Вингфилдов. Кажется, они имели герб с полосой на левой стороне щита, но
герб меня никогда не интересовал, да и не интересует. Важно только то, что
мои предки и я происходим именно ив этого рода.
Мой дед, человек неглупый, по складу своему был скорее йоменом [йомен
- свободный крестьянин], нежели сквайром, хотя и происходил из дворянского
рода. Он-то и купил этот дом с прилегающими к нему землями и сколотил
кое-какое состояние, главным образом благодаря разумному образу жизни и
удачным женитьбам - имея лишь одного сына, он был женат дважды, - а также
благодаря торговле скотом.
При всем этом дед мой был набожен почти до ханжества и, как ни
странно, во что бы то ни стало хотел сделать своего единственного сына
священником. Однако мой отец не имел ни малейшего призвания ни к карьере
священнослужителя, ни к монастырской жизни. Напрасно дед денно и нощно
наставлял его на путь истинный - то уговорами и примерами из Писания, то
увесистой дубинкой из остролиста, которая до сих пор висит у меня над
камином в малой гостиной. Кончилось все это тем, что отца послали в наш
бангийский монастырь, где он повел себя так, что не прошло и года, как
настоятель монастыря потребовал, чтобы родители забрали его обратно и сами
нашли ему какое-нибудь дело в светской жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22