Мунни еще шире раздвинул шторы, и солнечные лучи, стремительно ворвавшись, заполонили всю комнату. Если и есть такой пароход на свете, пропустить который он имеет право хотя бы раз в жизни,-- это, несомненно, тот, что выходит из Гавра послезавтра.
Подошел к кровати Берта, осторожно переступая через разбросанную на полу мятую одежду; толкнул его в голое плечо пальцем, позвал:
-- Мастер, солнце уже давно встало!
Между ними уговор: кто проигрывает в теннис, называет своего победителя в течение суток не иначе как Мастер. Берт накануне выиграл у него со счетом 6:3, 2:6, 7:5.
-- Уже начало одиннадцатого,-- ткнул его Мунни еще раз твердым пальцем.
Берт, открыв глаза, тоже равнодушно устремил взор в потолок.
-- У меня похмелье, как ты думаешь? -- поинтересовался он.
-- С чего бы это? -- удивился Мунни.-- Выпили на двоих бутылку вина за обедом да по паре пива потом.
-- Ладно, пусть похмелья у меня нет,-- согласился Берт, словно такая весть сильно его огорчила.-- Но ведь, по-моему, идет дождь.
-- Что ты, яркое, солнечное, жаркое утро! -- разуверил его Мунни.
-- Все меня постоянно уверяли, что в стране басков на побережье вечно идет дождь,-- пожаловался Берт, видимо и не собираясь вставать.
-- Все лгали,-- успокоил его Мунни.-- Да вылезай же ты, черт тебя побери, из постели!
Берт медленно выпростал ноги из-под одеяла, свесил с края кровати и сел -- худой, костистый, голый по пояс. Из коротких для него пижамных брюк высовывались, болтаясь, его большие ступни.
-- Знаешь ли ты, почему американские женщины живут дольше, чем американские мужчины, толстяк?
-- Нет, не знаю,-- не скрыл Мунни.
-- Потому что подолгу спят по утрам. Моя цель в жизни,-- Берт снова улегся на кровать, но все еще свешивая ноги с края,-- прожить так же долго, как американские женщины.
Мунни зажег сигарету, другую бросил Берту. Тот ухитрился прикурить ее, не поднимая головы с подушки.
-- Послушай,-- заговорил Мунни,-- пока ты здесь дрых, растрачивая зря драгоценное время юности, мне в голову пришла одна блестящая идея...
-- Напиши на бумажке и опусти в ящик для предложений.-- Берт, зевнув, закрыл глаза.-- Администрация подарит седло из буйволовой кожи каждому служащему, выдавшему нам заманчивую идею, которую сразу можно применить на практике...
-- Послушай,-- нетерпеливо перебил его Мунни,-- мне кажется, нам нужно пропустить этот проклятый пароход.
Берт лежал и молча курил, сощурив глаза и задрав нос к потолку.
-- Некоторые люди,-- задумчиво начал он,-- рождены только для того, чтобы пропустить пароход, поезд или самолет. Вот взять, к примеру, мою мать. Однажды ей удалось избежать преждевременной смерти только потому, что она заказала себе второй десерт. Самолет взмыл в ту минуту, когда она вышла на взлетное поле, но через тридцать пять минут взорвался. Ни одного оставшегося в живых -- все всмятку... Знаешь, что подавали на десерт? Мороженое с размятой свежей клубникой.
-- Да ладно тебе, Берт.-- Иногда Мунни действовала на нервы привычка Берта высказываться не по делу, особенно когда он, Мунни, размышлял над чем-то серьезным.-- Знаю я все о твоей матери.
-- Весной,-- продолжал Берт, не обращая никакого внимания на нетерпение друга,-- она просто с ума сходит по клубнике. Скажи-ка мне, Мунни, ты что-нибудь пропускал в жизни?
-- По-моему, нет.
-- Неужели ты считаешь, что поступаешь мудро, занимаясь на таком позднем этапе пустяками, пытаясь выяснить, как сложится жизнь?
Мунни вошел в ванную комнату, налил из-под крана стакан воды. Когда он вернулся в спальню, Берт все лежал в той же позе, болтая ногами и покуривая. Мунни подошел поближе и стал медленной струйкой лить воду ему на голую, загорелую грудь. Вода тонкими ручейками растеклась между ребер и оттуда -прямо на простыню.
-- Ах,-- Берт продолжал покуривать,-- как приятно освежает!
Оба засмеялись, и Берт сел в постели, заявив:
-- Ладно, толстяк, не думаю, что ты это серьезно.
-- Моя идея такова,-- объяснил Мунни,-- остаться здесь, подождать, пока погода ухудшится. Грех уезжать в такие славные, солнечные деньки.
-- Ну а что с билетами?
-- Пошлем телеграмму пароходному начальству, сообщим, что воспользуемся их услугами позже. У них там список желающих длиной с милю -- будут просто в восторге.
Берт рассудительно кивнул.
-- Ну а как насчет Марты? Если она захочет сегодня же быть в Париже?
-- Марта никуда не хочет ехать. И никогда. Ты сам прекрасно знаешь.
Берт снова кивнул.
-- По-моему, она самая счастливая девушка в мире.
За окном раздался выстрел. Берт, повернув голову, прислушался: прогремел второй.
-- Вот это да! -- воскликнул Берт, облизывая губы.-- Никогда не забуду эту замечательную куропатку, которой мы угощались вначале!
Встал, озираясь, в своих хлопающих по ногам пижамных штанах: просто мальчишка, с неплохими перспективами попасть в сборную колледжа,-- если усиленно кормить в течение года. Когда призывался в армию, выглядел неплохо,-- круглолицый, щеки полные,-- а демобилизовался в мае -превратился в длинного, худущего парня, с круто выпирающими ребрами. Если Марте хотелось его подразнить -- сравнивала с английским поэтом в плавках. Берт подошел к окну, стал смотреть на горы, море, щурился на солнце. Мунни стал рядом.
-- Ты прав,-- признал Берт.-- Только идиоту может прийти в голову дурацкая идея возвращаться домой в такой славный денек. Пошли к Марте, скажем, что путешествие продолжается.
Друзья быстро облачились в хлопчатобумажные штаны и теннисные рубашки, надели легкие испанские туфли и поднялись наверх, к Марте. Вот они уже в ее комнате -- не стали утруждать себя стуком. Под порывами ветра одна из ставен громко хлопает по окну, но на Марту это, по-видимому, не действует -- спит себе спокойно, свернувшись калачиком, из-под одеяла виднеется одна макушка, с темными, коротко стриженными, спутанными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72