И вот когда это время наступит и окажется, что вы еще не выработали к этому привычки и это вас увлекает,-- вы, скорее всего, проиграете.
С минуту ехали молча. Иногда Барбер поглядывал на мягкое, самоуверенное лицо над баранкой, освещенное приборной доской. "Взглянуть бы на его паспорт,-- думал он,-- нет, на все паспорта, что он носил в кармане за последние двадцать лет".
-- Например,-- продолжал Смит,-- во время войны...
-- Да, я слушаю.
-- Вы в своем самолете выполняли боевое задание. Не бывало ли у вас таких случаев, когда вам приходилось решать немедленно, что делать, полагаясь в какую-то долю секунды только на свое везение, и если вы в это мгновение проявили нерешительность, отказались от азарта, от риска, то...-Смит, оторвав одну руку от баранки, сделал ею плавное движение сверху вниз с оттопыренным книзу большим пальцем; он улыбался, глядя на своего пассажира.-- Мне кажется, вы один из тех молодых людей, которые десятки раз едва избегали смерти.
-- Что ж, вы правы,-- подтвердил Барбер.
-- Как раз такие качества я предпочитаю в американцах -- тогда они становятся больше похожими на европейцев.
-- Откуда вам известно, что я воевал? -- впервые Барбера стали одолевать сомнения: случайно ли Смит оказался рядом с ним на трибуне перед шестым заездом?
Смит презрительно фыркнул.
-- Вы давно живете в Париже? Года полтора?
-- Шестнадцать месяцев,-- уточнил Барбер, еще больше удивляясь -- ему известно даже это.
-- Тут нет ничего мистического,-- продолжал Смит.-- Люди разговаривают, общаются в барах, на официальных обедах. Одна девушка что-то сообщает другой. Париж -- маленький город. Где вас высадить?
Барбер посмотрел в окно -- где они находятся.
-- Неподалеку отсюда. Мой отель рядом с улицей Виктора Гюго. Туда нельзя подъехать на машине -- там пушки.
-- Да, да,-- отозвался Смит таким тоном, словно знает абсолютно все об отелях.-- Да не покажется вам мой вопрос слишком навязчивым,-- как долго вы намерены еще пробыть в Париже?
-- Это зависит от многого.
-- Например?
-- От удачи,-- широко улыбнулся Барбер.
-- У вас была хорошая работа в Америке? -- Смит не спускал глаз с дорожного движения впереди.
-- За тридцать лет, работая по десять часов в день, я стал бы третьим по значимости человеком в компании,-- сыронизировал Барбер.
-- Какое несчастье, просто катастрофа,-- улыбнулся Смит.-- Надеюсь, вы нашли здесь что-то более интересное для себя?
-- Время от времени кое-что подворачивается,-- уклонился от прямого ответа Барбер, постепенно осознавая, что ему устраивают допрос.
-- После окончания войны трудно сохранить к чему-то интерес,-рассуждал Смит.-- Когда идет война, она не несет ничего, кроме скуки. А когда заканчивается -- вдруг обнаруживаешь, что мирное время куда скучнее. Это одно из худших последствий войны. Вы еще летаете?
-- Очень редко.
Смит понимающе кивнул.
-- Лицензию сохранили?
-- Да, конечно.
-- Мудро поступили.-- И, резко направив машину к тротуару, остановился. Барбер вышел.
-- Ну вот вы и приехали.-- Смит протянул руку.
Барбер пожал ее -- рука казалась такой мягкой, но это обманчивое впечатление: под кожей чувствуются стальные мышцы.
-- Спасибо вам за все,-- поблагодарил Барбер.
-- А вам -- за компанию, мистер Барбер,-- откликнулся Смит.-- Мне было очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, мы скоро снова увидимся. Может, нам обоим повезло с нашей встречей.
-- Несомненно! -- Барбер широко улыбался.-- Всегда прекрасно себя чувствую в компании людей, способных снять солидный куш -- восемнадцать к одной.
Смит, улыбнувшись, выпустил руку Барбера.
-- Возможно, на днях нам удастся сшибить что-нибудь покрупнее, чем восемнадцать к одной.-- И дружески помахал на прощание.
Барбер захлопнул дверцу. Резко рванув с места, Смит вклинился в ряд, заставив две идущие следом машины экстренно затормозить.
Прошло две недели, прежде чем Смит объявился вновь. С самого начала Барбер отдавал себе отчет -- что-то назревает, но терпеливо выжидал, хотя любопытство снедало его. Забавляло повышенное к нему внимание со стороны Смита: тот водил его в дорогие рестораны, которые патронировал; в художественные галереи, где Барбер выслушивал его продолжительные лекции об импрессионистах; на скачки, где он гораздо чаще выигрывал, чем проигрывал, благодаря информации, полученной Смитом от "жучков", умеющих держать язык за зубами,-- они вечно слонялись возле паддока1.
Барбер притворялся, что ему нравится этот маленький, умный человек, гораздо больше, чем это было на самом деле, а Смит, со своей стороны (Барбер в этом на сто процентов уверился), то же самое. Все это походило на скрытное, циничное ухаживание друг за другом, но ни одна сторона не подавала вида. Только, в отличие от обычных обхаживаний, Барбер первые две недели никак не мог определить, в какой области лежит заинтересованность в нем Смита.
И вот однажды поздно вечером, когда после сытного обеда и бесцельного турне по ночным клубам -- Смит был необычно молчалив и, казалось, предавался абстрактным размышлениям -- они стояли перед отелем Смита, тот сделал первый открытый шаг. Ночь холодная, на улицах почти никого, только одинокая проститутка, с пуделем на поводке, поглядев на них без всякой надежды, продолжала свой путь к Елисейским полям1.
-- Ты будешь завтра утром у себя в номере, Ллойд? -- задал вопрос Смит.
-- Буду. А почему ты спрашиваешь?
-- "Почему"? -- рассеянно повторил Смит, провожая взглядом фигуру девушки с собакой, удалявшуюся от них по пустынной, темной улице.-- Почему, спрашиваешь? -- И фыркнул, словно это к делу не относится.-- Мне хотелось бы кое-что тебе показать.
-- Да, я буду у себя в номере завтра утром,-- подтвердил Барбер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72