Вдруг он снова вынырнул: теперь хорошо видны плечи, руки, разительно белые на фоне голубой воды. Оказывается, он под водой стащил с себя рубашку -- через несколько мгновений она всплыла на поверхность и, слегка раздувшись, поплыла от него в другую сторону. Он снова закричал -- ясно, что, заметив их у стены, зовет на помощь. Вот -- снова поплыл, энергично, размашисто.
Мунни пристально разглядывал пляж, пристань с принайтовленными к бетонным блокам на зиму "Куликами". Нигде поблизости ни свободной лодки, ни даже куска каната. Он напряг слух: где же этот рабочий, который стучал молотком? Они же слышали его, когда расположились на пикник возле стены, а сейчас все стихло. Мунни вспомнил, что стук молотка прекратился, еще когда они сидели за трапезой. Там дальше, на той стороне бухты, никакого движения перед домами у воды не наблюдается: нигде не видно ни купающихся, ни рыбаков, даже детишки не играют. Лишь безмолвный мир камня, песка и воды окружает их троих, стоящих у стены, а эта несчастная женщина все еще судорожно цепляется и цепляется за днище перевернутой лодки и что-то визгливо, яростно орет плывущему, а тот барахтается в воде, еле-еле, с большим трудом отплывая от нее все дальше.
"Почему это несчастье не произошло в августе?" -- думал Мунни с раздражением; смотрел вниз, на воду, волны размеренно ударялись о подножие стены. Там теперь неглубоко, самое большее четыре-пять футов, так как прилива еще нет; повсюду из воды торчат громадные обломки разбитых скал и бетонных блоков. Прыгнешь вниз -- придется лететь, по крайней мере, футов пятнадцать -- и, несомненно, угодишь прямо на скалы.
Мунни смущенно глядел на Марту и Берта. Марта смотрит на терпящих бедствие, на лбу у нее выступили морщины; рассеянно кусает большой палец руки, словно школьница, которая не может решить задачку. Берт проявляет ко всему событию лишь поверхностный интерес -- наблюдает выступление третьеразрядного акробата в цирке.
-- Какой все же идиот,-- процедил сквозь зубы Берт.-- Не можешь справиться с лодкой, так хоть держись поближе к берегу!
-- Эти французы...-- вступила Марта.-- Думают, что умеют все на свете.-- Она все еще кусала палец.
Плывущий снова закричал -- опять зовет их на помощь.
-- Что же нам делать? -- не выдержал Мунни.
-- Отчитать как следует этого тупого негодяя! -- разозлился Берт.-Пусть только вылезет на берег! Хорош матрос, ничего не скажешь!
Мунни не отрывал глаз от плывущего -- тот передвигался все медленнее и после каждого взмаха все глубже погружался в воду.
-- Не выплывет,-- решил он.
-- Что ж,-- отозвался Берт,-- очень скверно.
Марта промолчала. Мунни, почувствовав опять ту же сухость во рту, сглотнул. "Потом,-- пришло ему в голову,-- будет невыносимо тяжело вспоминать о сегодняшнем дне. Стоим здесь и наблюдаем, как тонет человек". Перед глазами его проплыла другая картина -- все ясно, отчетливо, до малейшей детали, ничто не избежало его внимания. Стоят они втроем перед полицейским, а тот сидит за столом, в фуражке, и строчит подтекающей авторучкой, записывая все в небольшой черный блокнот.
"Итак, вы заявляете о тонущем человеке".-- "Да, именно".-- "Итак, вы видели этого месье на определенном расстоянии от берега, он вам махал, а потом исчез под водой?" -- "Да, все верно".-- "Когда вы видели в последний раз женщину, она все еще цеплялась за лодку, которую уносило в открытое море?" -- "Да... мы пришли сюда, чтобы сообщить о несчастном случае".-"Конечно.-- Опять что-то нацарапал в блокноте; протянул к ним руку.-- Ваши паспорта прошу.-- Быстро полистал паспорта, бросил на стол, направив на них холодный, равнодушный взгляд, с улыбкой на губах.-- Ага, американцы, все трое... что с вас возьмешь?"
Плывущий вынырнул -- и через секунду опять ушел под воду.
Мунни снова попытался сглотнуть, но у него так ничего и не вышло.
-- Сейчас я его спасу! -- решительно проговорил он, но не сдвинулся с места, словно достаточно произнести такие слова, как утопающий чудесным образом окажется здесь, на берегу, живой и здоровый, лодка примет свое прежнее положение, а истошные крики о помощи прекратятся.
-- Отсюда до него, по крайней мере, двести пятьдесят ярдов,-хладнокровно предостерег Берт.-- Потом двести пятьдесят ярдов назад, причем с этим придурком французом на шее.
Мунни внимательно выслушал.
-- Да, ты прав. Приблизительно столько и есть.
-- Но ты еще никогда в жизни не плавал на такую громадную дистанцию -пятьсот футов! -- Берт старался казаться дружелюбным и трезвомыслящим.
Мунни медленно пошел вдоль стены, назад к тому месту, где узенькая лестница вела к небольшому пляжу под ними.
Плывущий все орал, уже охрипшим и каким-то зловещим голосом.
Мунни старался не бежать, чтобы не выдохнуться еще до того, как бросится в воду.
-- Мунни! -- услыхал он за спиной окрик Берта.-- Не будь идиотом!
Спускаясь по лесенке, скользкой от растущего на ней мха, Мунни отметил про себя, что Марта молчит. Спустившись на пляж, он мелкой рысцой направился по краю берега к тому месту, что ближе к плывущему. Остановился, тяжело дыша, и стал энергично махать ему руками, поощряя в его усилиях. Теперь, внизу, стоя на кромке берега, он пришел к выводу, что до утопающего куда больше двухсот пятидесяти ярдов. Сбросил ботинки, снял рубашку; от холодного ветра вся кожа моментально покрылась пупырышками. Снял брюки, бросил их на песок; оставшись в одних плавках, заколебался: плавки старые, разорваны на мошонке, он сам, как умел, зашил их кое-как. Вдруг мысленно представил себе такую неприглядную картину: его труп выносят на берег волны, и все зеваки видят, в каком плачевном состоянии его плавки... Стал их расстегивать -замерзшие руки с трудом нашаривали маленькие пуговки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72