Чемоданы с «Супер-Секстиумом» появляются из-под кровати, Шкфорцопф садится за свою монографию; строительный прораб Блерио пьет чай с бисквитом и начинает рабочий день. Лунная команда в сборе – правда, О'Павло и Уточкин запропастились в какой-то другой реальности. Ротмистр Нуразбеков здесь же, с ними. Он выходит из «Амурских волн» черным ходом и следует за генералом Акимушкиным на Еврейскую уличу в жандармское управление.
А генерал Акимушкин в глубокой задумчивости, скрипя снегами, идет по улице Дерюжной и с поворотом на Мазарининскую, потирая озябшие руки, держащие за горло весь Южно-Российск, приходит в жандармское управление и усаживается в кресло. Инстинктом естествоиспытателя Акимушкин чует приближение революционной экспедиции на Луну; генерал догадывается, что через год-другой зашлют его с повышением за верную службу в какой-нибудь Изюм-на-Дунае, и тогда закусывать ему не коньяк, а водку, как Овидию на закате карьеры, не сицилийскими апельсинами, а жирной, несоленой, пропахшей болотом дунайской селедкой – что тоже, впрочем, неплохо. Аминь.
КОНЕЦ 5-Й ЧАСТИ

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ДОМ С ХИМЕРАМИ
Литература есть описание людей, а не идей.
Б. Стерн
ГЛАВА 1. Zigmound Freud
Все это, сударь, заумь и придурь.
А. Дюма-младший
Но подробнее о лечении лиульты Люси. Регент Фитаурари, конечно, перемудрил. Ему не следовало приглашать в лекари к Люське знаменитого Фрейда, родные африканские колдуны на собственной почве вполне могли бы справиться с болезнью лиульты без всякого Фрейда – или, на худой конец, так же не справились бы с болезнью лиульты, как и знаменитый Фрейд, зато имели бы практику. Характеристику Фрейда как врача следует напомнить всем излишне доверчивым богатеньким пациентам (бедных пациентов, как уже сказано, в практике психоанализа не бывает), тем более пациентам-императорам. Мудрые коллеги Фрейда – например, доктор Илья Мечников из Одессы – предупреждали регента, напрямую, как и подобает настоящим врачам, называя вещи своими именами, что «как лечащий врач Фрейд… не стоит, потому что он большой дофенист в прямом и в плохом смысле этого слова, т. е., на причины и на лечение всех болезней смотрит исключительно „снизу“, с пола, с точки зрения органа между ногами; его взгляд закован, обзор ограничен, горизонт придавлен, и поэтому врач не видит дальше собственного обрезанного, скажем так, носа». Но регент не внял Илье Мечникову и пригласил-таки в Офир модного австрийского психоаналитика.
Фрейда же вконец задолбали шуточки в огород психоанализа. Шутили все кому не лень. Отношения врача и пациента окрашены в сексуальные тона, и сублимируются эти тона в конкретном акте расплаты пациента с психоаналитиком в товарно-денежном отношении – то есть оплата труда психоаналитика ОБЯЗАТЕЛЬНА, без гонорара нет психоанализа, бесплатного социалистического психоанализа не бывает. А значит, психоанализ – это область медицины только для богатых.
В Европе происходила война. Размер профессорского гонорара остался в тайне, но можно предположить, что гонорар был такой щедрый, что Зигмунд Фрейд, недолго думая, надел демисезонное пальто и отважился пробраться в Офир из воюющей Австро-Венгрии через весь европейский театр боевых действий. Театр – он и есть театр. Во Фрейда стреляли как чужие, так и свои из всех видов оружия, расставляли на него мины-ловушки, травили газами. В Галиции за ним долго гнался английский танк. Это громыхающее чудовище появилось в тот момент, когда на греко-хорватской границе Фрейд присел за кустиком, чтобы справить большую нужду; и танк представился Фрейду гигантским драконом, собравшимся изнасиловать Фрейда тут же, за кустиком. У Фрейда от страха случился запор. Вздулся живот, мучили газы. В Средиземном море Фрейда упорно преследовали – сначала французский цеппелин, потом германская субмарина. Дьявольский цеппелин напоминал ему раздутую женскую грудь, а субмарина – распухший мужской фаллос. «Weil ich ein dummer Deutscher bin, – думал Фрейд. – Sehr gut!» Фрейд был типичным мелким буржуа в котелке – a'propos , шляпа-котелок напоминала ему короткий кондом-наперсток. Фрейд всего боялся. Эти пограничные дела с буквой в фамилии – «о» или «е»? Вечно испорченные документы. «Кто вы, доктор Фрейд? Или Фройд? Или Фреуд?» Профессор боялся самолетов, пароходов и железных дорог. Гудок парохода напоминал ему неприличный звук кормового орудия. А прямоугольные бипланы, перетянутые шпангоутами, напоминали ему не летающие этажерки, как всем нормальным людям, а панцирные кровати из публичных домов Вены. Но особенно Фрейд боялся железных дорог. В двухлетнем возрасте Зигмунд ехал с матерью в купе и впервые увидел ее обнаженной; это произвело на пего такое впечатление, что железные дороги заняли достойное место в теории психоанализа. Подумать только! Фрейд писал:
«Необходимость связывать поездку по железной дороге с сексуальностью исходит, очевидно, из сосательного характера двигательных ощущений. Если к этому прибавляется вытеснение, которое превращает в противоположное так много из того, чему дети оказывают предпочтение, то те же лица в юношеском или взрослом возрасте реагируют на качание тошнотой, сильно устают от поездки по железной дороге или проявляют склонность к припадкам страха во время путешествия и защищаются от повторений мучительного переживания посредством СТРАХА НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ». (Выделено Freud'oM.)
Подумать только: «НЕОБХОДИМОСТЬ СВЯЗЫВАТЬ ПОЕЗДКУ ПО ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ С СЕКСУАЛЬНОСТЬЮ»! Подумать только: «…ИЗ СОСАТЕЛЬНОГО ХАРАКТЕРА ДВИГАТЕЛЬНЫХ ОЩУЩЕНИЙ!» Подумать только, что бы Фрейд написал, если бы он, как Сашко Гайдамака, путешествовал по железной дороге в теплушках, на товарняках, в тендерах или на крышах вагонов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107