Меч мастера Томаса отразил удар в голову, и она отступила назад и влево, уходя от противника. Хонор восстановила равновесие и отбила его меч, на секунду высвободившись, и тут же скользнула клинком вдоль клинка Томаса, изогнув запястье, и сделала ложный выпад к его левой руке – все это единым движением.
– Хай! – снова крикнула она, отражая ответный удар в торс.
Но и его выпад тоже был ложным.
– Хо!
Томас ушел в сторону изящно – как танцор или облачко дыма. Хонор только крякнула, когда меч ударил по ее защищенной правой руке – как раз перед тем, как ее собственный удар достиг цели. Она немедленно опустила меч и поклонилась, признавая, что его удар был нанесен раньше. Потом разжала правую руку, выпустив рукоять. Хонор, морщась, потрясла ноющими пальцами, а мастер Томас с улыбкой сдвинул на лоб маску.
– Иногда, миледи, лучшая атака – это предложить противнику достаточно аппетитную приманку, чтобы потом обернуть дело против него.
– Особенно когда вы так хорошо знаете противника, – согласилась она.
Хонор сняла собственную маску и вытерла лицо рукавом стеганой защитной куртки. По покрою она напоминала ги, которые Хонор носила, занимаясь coup de vitesse , но ткань была плотнее и тяжелее. Грейсонцы давно пользовались высокотехнологичной заменой традиционных фехтовальных костюмов: куртки позволяли двигаться свободно и в то же время смягчали удары, которые легко могли бы сломать незащищенные кости.
К несчастью, от синяков она не защищала. Грейсонские учителя фехтования считали, что синяки помогают затвердить урок.
– Ну, не так уж вы и очевидны, миледи, – не согласился мастер Томас, – но вам не помешало бы побольше хитрости.
– Я думала, что действую хитро! – возразила Хонор, но ее учитель с улыбкой покачал головой.
– С кем-нибудь еще – может быть, миледи, но я слишком хорошо вас знаю. Вы забываете, что это не настоящий бой, и если есть возможность добиться немедленной победы, вы за нее хватаетесь, не обращая внимания на то, какой вред наносите себе. В настоящем бою я был бы уже мертв, а вы просто ранены. Но в фехтовальном зале всегда надо помнить, что считается именно первое прикосновение.
– Вы это нарочно сделали, ведь правда? Чтобы лишний раз напомнить.
– Возможно. – Мастер Томас спокойно улыбнулся. – Но я ведь при этом победил, не так ли? – Хонор поклонилась, и он улыбнулся шире. – Так что не важно, в учебных целях я это сделал или просто ради победы. У меня все получилось, потому что я знал ход ваших мыслей, знал, что, если я открыл вам возможность удара по телу, ваш выпад в руку будет ложным.
– Так вы сами открылись? – удивилась Хонор.
– Конечно, миледи Неужели вы подумали, что моя защита случайно оказалась так слаба? – мастер Томас грустно покачал головой.
Нимиц, сидевший на брусьях, издал смешок.
– А ты вообще молчи, паршивец! – Хонор погрозила коту пальцем. Потом она повернулась к мастеру Томасу и потерла нос. – А вы бы попробовали такое с кем-нибудь, кого не знаете так хорошо, как меня?
– Наверное, нет, миледи, но вас-то я знаю.
– Верно. – Хонор снова встряхнула рукой. – Сложно удивить человека, который научил тебя всему, что ты знаешь, так ведь?
Мастер Томас улыбнулся и поднял руку жестом судьи, обозначавшим туше. Хонор усмехнулась. Томас Данлеви был вторым в рейтинге мастеров-фехтовальщиков на Грейсоне, и она гордилась тем, что он согласился учить ее. В отличие от гранд-мастера Эрика Тобина, который только чуть-чуть обогнал его в борьбе за почетное звание, мастера Томаса не волновало то, что она женщина. Тобин пришел в ужас от одной мысли о том, что придется тренировать женщину, но мастера Томаса волновало только, сможет ли эта женщина овладеть мечом. Как и все грейсонцы, он видел съемки дворцовой службы безопасности, сделанные в тот вечер, когда Хонор спасла семью Протектора Бенджамина от покушения. Он даже согласился обучать ее фехтованию бесплатно, если она будет учить его coup de vitesse – и тут уже Хонор могла удивлять и подлавливать ученика.
Хонор охотно согласилась, и не только потому, что любила преподавать борьбу. Для большинства грейсонцев фехтование было просто еще одним видом спортивных состязаний. Так его воспринимала и Хонор, но для нее это было и кое-что большее. Она была единственным живым кавалером Звезды Грейсона, и по закону это делало ее Защитником Протектора. Символом Протектора была не корона, а меч. Хонор не сразу привыкла говорить «меч» в тех случаях, когда подданные королевы Елизаветы сказали бы «корона», но она училась. А Конклав землевладельцев уже привычно называла – как и все здесь – «Ключи».
Но тем не менее символом Бенджамина Мэйхью был именно меч, и для грейсонца это архаичное оружие имело совсем особый смысл. Любой грейсонец имел право научиться фехтовать, но по закону носить настоящее боевое оружие могли только те, кто достиг ранга мастера, – или землевладельцы. И хотя на Грейсоне не было ничего похожего на дуэльный кодекс Мантикоры, его законы до сих пор утверждали право любого землевладельца потребовать судебного поединка, если его не удовлетворяли решения Протектора. Больше трех стандартных столетий никто не прибегал к этому праву, но оно сохранялось, и ответом на такой вызов могла быть только сталь.
Хонор не думала, что ей придется когда-нибудь выступить в качестве Защитника Бенджамина IX, но она не любила и неожиданностей. И потом, это было интересно. Она никогда раньше не училась работе с оружием – coup ограничивался собственно телом, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145