Сам по себе AR-7 был отличным прибором, не хуже мантикорского, так что грейсонцы вполне могли его оставить, если он сохранился после захвата корабля.
– Ага, – весело ответила Форейкер, но потом ее улыбка увяла. – Проблема в том, шкипер, что уверена я только насчет этих двух. Я задала компьютерам расчеты на сравнение ускорения и мощности импеллеров, но вы же знаете – монти теперь всюду ставят свой новый инерционный компенсатор. Мы пока только гадаем, насколько это усиливает их эффективность, а наши пташки никуда не торопятся, так что я не могу оценить максимальные мощности, но можно хотя бы проверить массы. – Она пожала плечами. – Наши супердредноуты меньше, чем их. Если бы хоть представить…
Внезапно раздался звуковой сигнал, и она прервалась. Пробежавшись пальцами по клавишам, она хищно усмехнулась.
– Ну вот, похоже, мне надо извиниться перед собственными компьютерами. – Она нажала еще одну клавишу–и еще три значка обзавелись белыми рамками. – Ладно, шкипер, все равно это чистые рассуждения, но вы послушайте. – Кэслет кивнул, и она постучала по одному из значков, не обведенных белым. – Я вот что сделала, сэр… ой, черт, я хотела сказать, гражданин коммандер. – Она вздохнула, глядя мимо Кэслета на Журдена со смесью раскаяния и нетерпения, потом дернула плечом. – Ладно, значит, я как можно точнее оценила мощность их импеллеров и сравнила с их ускорением. Про абсолютные массы это нам мало что скажет, но хоть узнаем, какие корабли крупнее других.
– Хорошо.
Кэслет постарался не вздыхать. Шэннон и правда не понимала, как раздражает, когда тебе объясняют то, что ты уже знаешь. С другой стороны, ее лекции включали и то, чего он не знал… иди то, что ему никогда не приходило в голову.
– Ладно, – продолжила Форейкер. – Что я вам точно могу сказать, шкипер, так это то, что вот этот корабль, – она снова постучала по экрану, – самый большой из всех, которые я проверила. Значит, это супердредноут.
Кэслет снова кивнул. Это было недоказуемое предположение, но почти наверняка оно было верным. Форейкер щелкнула по кораблям, которые она только что обвела белым, и он прищурился.
– Вот эти три – примерно той же массы, но они набирают равное ускорение с ноль девяносто пять мощности импеллеров. Если считать, что у них новые компенсаторы, это значит, что они мельче того крупного, но совсем ненамного. Предположим, что большой корабль – действительно супердредноут. Тогда эти три куда больше любого известного мне дредноута. Кстати, мощность импеллеров вполне соответствуют тем двум, у которых на борту наши радары.
– У монти тоже есть супердредноуты поменьше, – заметил Кэслет.
Форейкер не возражала.
– Верно, но мы точно знаем, сколько их, и мои компьютеры это тоже проверили. По данным разведки, у них тридцать два таких маленьких супердредноута на Тетисе и Лоувелле, и еще пять – южнее, на Грендельсбейне. Остается только шестнадцать на всю Мантикору, и десять из них должны быть во флоте метрополии. Так быстро им сюда с Мантикоры не добраться, так что, если разведка не лопухнулась, эти десять можно не считать. Остается шесть. А раз все пять вот этих кораблей на экране меньше самого крупного, то либо это пять супердредноутов класса «ДюКвесин», которые Мантикора отдала Грейсону, либо монти вот так взяли да выслали разом восемьдесят с чем-то процентов своего мобильного резерва кораблей этого класса. Не знаю, какова вероятность этого, шкипер, но я бы сказала, что очень маленькая.
– Отлично, Шэннон!
Кэслет улыбнулся и потрепал ее по плечу. Она была права – это все догадки. Но догадки хорошие и умные, и если из-за приказа подойти поближе нельзя, то это лучшее, на что он мог рассчитывать.
– Еще что-нибудь?
– Может, кролика из шляпы, шкипер? С такого расстояния больше я вам ничего не скажу. – Форейкер нахмурилась и ввела еще одну команду, потом поморщилась. – Не-а. Слишком много помех от остальных двигателей. Сразу могу сказать, что на другом фланге их основной группы еще как минимум пять кораблей стены, но больше мне о них ничего не выяснить. А на нынешнем курсе мне так и не удастся хорошо их разглядеть: они раньше уйдут внутрь системы из зоны действия наших приборов.
– Ладно, Шэннон. – Он еще раз бросил взгляд на ее прикидки, потом пожал плечами. – Ты хорошо справилась с тем, что у нас есть.
– Есть хоть маленький шанс, что кто-нибудь еще сумеет разглядеть другой фланг их строя? – с надеждой поинтересовалась Форейкер.
– Боюсь, что нет, – вздохнул Кэслет. – «Де Конде» с той стороны, но мы слишком далеко друг от друга, и потом, – он усмехнулся, – тактику гражданина коммандера Хьюлетта далеко до моего.
Форейкер ухмыльнулась в ответ. Он снова похлопал ее по плечу, потом повернулся и пошел через мостик к Журдену.
– Ну что, гражданин коммандер? – спросил комиссар.
– Как я и предупреждал, гражданин комиссар, – вежливо сказал Кэслет, – мы слишком далеко, чтобы быть абсолютно уверенными. – Журден нетерпеливо кивнул, и Кэслет продолжил: – Однако похоже, что операция идет успешно. Пройдемте со мной, пожалуйста.
Журден пошел за ним к посту астрогатора, и Кэслет указал на экран.
– Как видите, их курс точно соответствует кратчайшему подходу от звезды Ельцина. Кроме того, гражданка лейтенант Форейкер подтвердила наличие излучений наших собственных радаров с двух линейных кораблей, что, видимо, можно считать доказательством: эти два – из призовых кораблей, переданных Мантикорой Грейсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145