Клитч и Мокрохвост остановились, страх исчез. Молодой горностай швырнул камень в спину барсука, когда тот входил в гору, но промазал, и камень упал на песок. Тогда Клитч приподнялся на цыпочки и закричал:— Будь повнимательнее завтра утром, Урт Полосатый. Увидишь, что я сделаю с твоими дружками.Фераго смотрел, как Клитч уводит своих солдат, которые несли колья. Стараясь говорить безразлично, Убийца обратился к сыну:— Форгрин и Рванохвост мертвы. Твой план провалился.Клитч поднял молоток и принялся забивать кол.— Да? А о каком плане ты говоришь, старик? Фераго схватил сына за лапу, выдернув молоток:— Твой план — убить меня. Я сам убил Форгрина и Рванохвоста.— Очень умно с твоей стороны. — Клитч освободил лапу. — Но я ничего не знаю ни о каком плане. Мой план — это взять заложников, и я осуществил его. Если бы я замыслил убить тебя, я бы не промахнулся. Прочь с моей дороги, старая развалина! 33 Ранним летним утром печально зазвонил колокол Джозефа. Вера Иголка сидела на западных ступеньках и тихо плакала, утирая слезы цветастым передником. Ее муж Тодд сидел рядом, упершись подбородком в трость и глядя на аббатство глазами полными слез.— Бедняга Беррли. Не могу поверить, что он мертв. Нет больше Беррли, моего лучшего товарища. Кто теперь поможет мне варить октябрьский эль и готовить ягодное вино?Вера шмыгнула носом, затем вытерла глаза и встала:— Эта болотная лихорадка ужасна. За что на нас свалилось это несчастье? Я лучше чем-нибудь займусь. Приготовлю обед или помогу больным. Не сиди здесь слишком долго, Тодд. Пойди вздремни на кушетке. Ты еще не совсем поправился. Тодд медленно поднялся и побрел к аббатству рядом с женой.— Я лучше посижу в винном погребе. Там мы, бывало, сиживали с Беррли по вечерам. О, пропади мои колючки! Пусть бы лучше она меня забрала, эта треклятая лихорадка, чем беднягу Беррли.В изоляторе вся верхняя галерея была заставлена кроватями. Аббатиса Долина и Фургль в тревоге стояли у кровати брата Остролиста, вытирая его лоб и гладя ему лапы. Аббатиса бесцельно теребила свой кушак.— Фургль, ты не мог бы чем-нибудь помочь ему?— Хотел бы я это сделать. — Отшельник беспомощно пожал плечами. — Остролист в глубоком обмороке. Я мало знаю о таких вещах. Если обморок продлится, мы потеряем его.Бреммун с трудом приподнялся на подушках:— Ох, у меня все болит! Даже и не думайте о том, что Остролист умрет. Только он и умел готовить лекарства, которые нам всем помогали. Если его не станет, кто будет спасать нас всех?Труган погладила лоб малыша Друни, затем поспешила к кровати Бреммуна:— Потише, дорогой. Такими словами ты можешь посеять панику среди больных.Аббатиса Долина взяла выдру за лапу:— Ты должна знать, как готовят лекарства, Труган. Ты же собирала травы для Остролиста. Значит, ты знаешь, как он смешивал их.— Нет, я просто отдавала травы ему. — Труган грустно покачала головой. — Я могу отыскать травы и нарвать их, но готовить лекарства, нет, с этим мне не справиться!Кротенок Друни проснулся и начал плакать:— Хур, хур, где мой дядя Беррли?Труган поспешила успокоить малыша. Она вытерла ему слезы и заговорила с ним:— Тише, малыш. Дядя Беррли ушел, но через несколько лет ты снова встретишься с ним.Аббатиса Долина неожиданно приложила лапу ко лбу и тихо опустилась на пол. Вера Иголка в это мгновение как раз подошла с кастрюлей бульона и несколькими чашками. Она поставила на стол поднос и склонилась к своей подруге. Аббатиса лежала без чувств.— Кто-нибудь, помогите! — Вера беспомощно оглянулась по сторонам.Труган своими сильными лапами подняла аббатису:— Я так и знала, что это случится. Она думала обо всех, кроме себя. Фургль, похоже, она тоже заболела.Отшельник бросил взгляд на аббатису, и его опасения подтвердились.Труган посмотрела вокруг, закусив губу:— У нас даже нет свободной кровати!— Нет, есть, — снизила голос до шепота ежиха. — В спальне стоит пустая кровать, на которой лежал Беррли. Мы положим туда бедняжку аббатису.В спальне царила тишина. Труган торопливо положила аббатису на кровать и осмотрелась, проверяя состояние других пациентов. Те либо спали, либо находились в глубоком обмороке, за исключением мышки Фиалки, которая слабо помахала своей сестре Турзель и тихо заплакала:— Просыпайся, Турзель. Ну пожалуйста, проснись! На ступеньках послышались шаги. Труган и Вера повернулись к вошедшему Фурглю, который остановился в дверях.— Все лекарства кончились… — Отшельник стоял, показывая пустую бутыль.Ежиха выхватила бутыль из его лапы:— Неужели это все, что ты можешь сказать нам, Фургль?Еж тяжело вздохнул и сел на пол:— Это невозможно! Еще одна свободная кровать в верхней галерее… Мы потеряли Бреммуна!Труган покачала головой:— Минуту назад он был еще жив. Неужели это правда, Фургль?Отшельник грустно покачал головой:— Я как раз вытирал ему лоб, он открыл глаза, посмотрел на меня и сказал, что очень устал. Затем повернулся к стене, закрыл глаза и умер.Вера Иголка тоже села на пол, сильно побледнела и вся задрожала:— Это значит, что остались мы втроем. Да еще мой бедный Тодд, который сидит в погребе. Вот и все здоровые в аббатстве!Труган утерла пот со лба и тяжело уселась на кровать аббатисы. В то же мгновение ежиха была рядом с ней:— Труган, ты-то в порядке, моя дорогая? Выдра с трудом поднялась и заковыляла к окну:— Все, что мне нужно, — это немного свежего воздуха. Помоги мне открыть окно, Фургль, я чувствую себя слабой, как котенок.— Рэдво-о-олл!— Святые желуди, что это? — Ежиха опять уселась на пол.Труган хлопнулась рядом с ней:— Теперь я точно знаю, что и меня одолела болотная лихорадка. У меня появились видения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71