В наступившем молчании она запела:— Идет бельчонок с моим великим мечом, Идет молодая кротиха с мешком за плечом, Идет длинноухий, проворный и вечно голодный, — С ними идет Защитница в Рэдволл свободный. — Настурция вдруг тряхнула головой и села прямо: — Боже милостивый, что это я опять сижу тут и распеваю неизвестно что?! Какие глупые песенки! Извините меня!— Не надо извиняться. — Кротоначальник погладил ее лапу. — Это был голос Мартина Воителя.Аббатиса Долина пошевелила костер палкой. Искры взлетели и поплыли в ночное небо.— Спасибо нынешнему лету! — сказала она. — Теперь я могу не беспокоиться за этих сорванцов! Если Мартин говорит, что они возвращаются, этого достаточно. Завтра я выставлю отряд встречающих!Солнце ярко осветило склоны Саламандастрона, разогнало утренний туман, открыв отряд землероек, выстроившийся рядом с отрядом зайцев. Все взоры были устремлены на главный вход, и, когда камень откатился в сторону, раздался шум. В открывшемся проеме показалась Глинушка, с головой украшенной венком из полевых цветов. На барсучихе было надето красивое голубое платье. Она отступила в сторону, и из горы показалась великолепная процессия.Первыми шли почетные гости из Рэдволла — Самким и Арула. Бельчонок, конечно, нес свой меч, а кротиха — весло землероек, перевитое плющом. Позади них выступали предводители землероек, Лог-а-Лог и Алфох. Их плечи покрывали зеленые туники, лапа каждого покоилась на эфесе рапиры. Затем шли Мара и Пиккль. Барсучиха, в нарядном кафтанчике цвета старого золота, несла на кончике копья огромный букет роз. Пиккль, одетый в светло-песочного цвета мундир, нес заячий лук и колчан со стрелами. Позади них шла Ясеника, ее нарядный плащ украшали морские раковины. Урт Белый замыкал шествие вместе с Сапвудом и Бычеглазом.Теперь, когда Урт Полосатый покоился в своем парадном облачении, белый барсук надел его боевое вооружение, в котором тот был, когда спустился на берег, чтобы сразиться в своей последней великой битве. Урт Белый сам подправил его в кузне.До самых кончиков когтей он выглядел настоящим воином. Солнце сверкало на его снежно-белом меху, Сапвуд опустился на колени и подставил голову под лапу Урта Белого.— Это мой внук, — раздался голос Глинушки. — Его прадедом был Урт Коготь, а его отцом Урт Сильный, а братом — Урт Полосатый. Тот, кто сегодня стоит перед вами, будет править этими землями, пока продлятся его дни. Правитель Горы! Командир Дозорного Отряда! Воин и Владыка Саламандастрона! Салют Урту Белому!Копья, рапиры, луки и весла взметнулись вверх подобно набежавшей волне.— Эу-у-ула-а-алиа-а-а-а!Все собравшиеся подхватили клич горы, и эхом отозвался каждый камень. Саламандастрон получил нового Правителя.После церемонии на берегу накрыли столы для торжественного обеда. Хорошая пища, но немудреная. Саламандастрон был военным поселением, и в мастерстве приготовления праздничных блюд даже лучшие из его поваров не могли сравниться с братом Ревунчиком из Рэдволла.Самким смотрел на лодки землероек, колышущиеся на линии прибоя. Меч Мартина лежал рядом с ним. У бельчонка не было желания присоединиться к остальным, он предпочитал одиночество.Мара села позади него и тоже стала смотреть на море. Не глядя на нее, Самким начал высказывать вслух свои мысли. Вскоре это перешло в беседу, во время которой бельчонок и барсучиха избегали смотреть в глаза друг другу.— Лето умирает, Мара. Я чувствую приближение осени. Листья желтеют, некоторые уже стали совсем бурыми.— Так и должно быть, Самким. Никто не может остановить ход времени. Наверное, ты тяжело переживаешь разлуку с домом. Каков Рэдволл осенью?— Там красиво в любое время года. Осень — пора сбора урожая. Мы начинаем собирать фрукты и овощи. В это время делают октябрьский эль, варят каштаны в меду. Мы допоздна сидим вокруг костра в саду, наслаждаемся ужином и слушаем истории и песни о прошедших днях. По утрам обычно тихо. Шуршат листья в лесу, в траве выступает роса, пахнет хлебом и булочками, которые пекут на кухне. Днем можно полежать на солнышке и съесть спелое яблоко или сочную сливу. Рэдволл не похож ни на какое другое место.— Ты, должно быть, очень любишь свой дом?— Да, аббатство — это все для меня. А ты, Мара? Саламандастрон такой замечательный, ты любишь его?Барсучиха медленно пропускала песок между когтями.— Я выросла в этой горе. Сегодня утром я почувствовала, что по-настоящему люблю это место. Но, боюсь, я никогда не стану чувствовать себя тут как дома. Здесь слишком много тяжелых воспоминаний. Я не хотела бы оставаться здесь до старости. Уже сегодня я заметила перемены в Урте Белом, он все больше становится похожим на своего брата. Жизнь здесь не для меня.— Что же ты собираешься делать? Куда пойдешь?— Я последую за своим сном.— А-а! Сегодня ночью тебе приснился Мартин Воитель?— Откуда ты знаешь?— Потому что он и мне приснился. Мартин велел мне оставаться одному, и тогда ко мне подойдет Защитница аббатства. Это ты, Мара?Барсучиха обернулась и глянула бельчонку прямо в глаза:— Мартин сказал мне, что это моя судьба. Он сказал, что я буду счастлива в Рэдволле.Самким взял ее лапу:— Так оно и будет. Нам пора домой, Мара из Рэдволла! 42 Осень была уже у порога, но аббатиса Долина стоически отказывалась назначать День Названия. Каждый день с самого утра она выставляла на стены дозорных, которым надлежало стоять до сумерек — и в солнечные дни, и в ненастные, когда из леса подступали туманы. Но Самким и Арула все не шли.Как-то ветреным утром, сидя в сторожке, аббатиса Долина и Вера Иголка потягивали мятный чай с ореховыми бисквитами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71