Она стала медленно опускаться, пока его член не вошел в нее. Они вскрикнули, когда тела их соединились, и ее влажная щель поглотила его стебель.
Келли почувствовала, что больше не может удерживаться. Она посмотрела Блейку в глаза и начала двигаться вниз и вверх. Это пришло почти мгновенно. Она ощущала теперь лишь наслаждение и видела только его голубые глаза. Не отрывая взгляда от этих глаз, она ускорила движения. Ей казалось, что она соединилась с ним, растворилась в нем и они стали единым целым.
Она закричала от сильного оргазма. Она прыгала на нем, и наслаждение все возрастало. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного этому чувству, которое стало еще сильнее, когда Блейк задрожал под ней, охваченный последним трепетом. Келли громко застонала, ощутив, как ее заливает горячая струя, и еще теснее приблизилась к нему, словно желая впитать каждую каплю. Дрожащая и взмокшая от пота, она упала на него и прижалась к его губам.
Они обнялись и лежали неподвижно; он как-то сразу обмяк.
Заговорили они не скоро. Проигрыватель молчал; пластинка давно кончилась. Было слышно лишь завывание ветра за окном.
- Тебе не обязательно возвращаться сегодня в Лондон, правда? - спросила Келли.
- Ты хочешь от меня отделаться? - улыбнулся он.
Они рассмеялись. Келли провела пальцем по его губам и нежно его поцеловала. Она по-прежнему глядела в его голубые глаза, вновь охваченная чудесным чувством, будто ее уносит поток и она теряет власть над своим телом.
Блейк широко улыбался.

Часть вторая
Все люди, с которыми мы встречаемся,
соединяют в себе добро и зло
Роберт Луис Стивенсон
Того, кто обучит ребенка сомненью,
Нежданно настигнет могилы тленье
Уильям Блейк
Глава 33
Лондон
Клуб "Ватерлоо" в центре лондонского Мэйфера казался величественным анахронизмом.
Здание, построенное через год после битвы под Ватерлоо веллингтонскими офицерами-пехотинцами, походило скорее на музей. В этом здании всех охватывало почти то же благоговение, что и в церкви. Здание мирно простояло полтора века, не претерпев почти никаких архитектурных вмешательств, и именно потому сохранило былое архаическое величие.
Дэвид Блейк поставил бокал со спиртным, оглядел обшитые панелями стены. Несмотря на многочисленные лампы и свисающую с потолка огромную хрустальную люстру, комната казалась почти темной. На ее стенах было несколько выставленных на обозрение полотен, среди них отличная копия "Сержанта Эварта" Дэниса Дайтона - картины, о которой Блейк читал в книгах по истории. На стене за перегородкой в позолоченной раме висела панорама Ватерлоо сэра Уильяма Аллена длиной в пятнадцать футов, Блейк считал ее выдающимся произведением искусства. На другой стене красовались отшлифованные кирасы с нагрудниками, пробитыми пулями мушкетов. Над ними простирались шлемы карабинеров, длинные мечи шотландских драгун, оригинальные мушкеты и пистолеты.
Блейка все это впечатлило, хотя его несколько смущало то, что Би-би-си выбрала именно этот клуб для приема в честь приезда Джонатана Матиаса в Англию. Гости мирно беседовали друг с другом, некоторые, как и он, разглядывали картины и предметы старины. Ему казалось, что пришли не менее двадцати человек; во многих из них он узнал известных деятелей индустрии развлечений.
В углу он заметил сидящего Джима О'Нейла. Он находился в Англии в связи с европейским турне и успел побывать уже со своим ансамблем в десяти странах и дать восемьдесят концертов. Это был высокий, жилистый человек лет тридцати, с ног до головы в черной коже. Рок-звезда энергично кивал двум беседующим с ним девушкам.
Писатель увидел еще несколько знакомых лиц. Он заметил сэра Джорджа Хаве, нового руководителя Би-би-си; тот беседовал с несколькими мужчинами, среди которых был Джеральд Брэддок.
Брэддок - министр культуры, полный краснолицый человек с таким тесным воротником рубашки, что галстук вокруг него, казалось, завязывал сторонник культа удушения. У тех, кто видел, как он глотает, возникало опасение, что он вот-вот задохнется.
Рядом с ним стоял Роджер Карр - ведущий телевизионного шоу, в котором должен был выступить Матиас.
Повсюду Блейк замечал актеров и актрис телевидения, представителей оттуда же, но он, видимо, был единственным приглашенным сюда писателем.
Приглашение это его несколько удивило, хотя в прошлом он написал для Би-би-си, среди прочего, шестисерийный фильм о паранормальном. Узнав, что почетным гостем на этом вечере будет Матиас, он охотно принял приглашение.
Однако пока американца нигде не было видно.
- Тебя часто приглашают на такие вечера? - спросила Келли, восхищенно глядя на знаменитостей.
Блейк встречался с ней уже больше недели. Он стал часто ездить в Оксфорд, ночевал у нее, а днем возвращался домой работать. Когда он ей впервые рассказал о приглашении, Келли поначалу встревожилась, но сейчас, глядя на других гостей, она не жалела, что пришла с ним.
- Такие вечера не часто бывают, - ответил он, осматриваясь вокруг и ища взглядом Матиаса.
В этот момент, словно по мановению палочки, из гардеробной вышел Матиас, похожий на героя романа Брэма Стокера. На нем был черный костюм-тройка, белая рубашка и черный галстук-бабочка. В запонках на манжетах его рубашки сверкали крупные бриллианты. Медиума представили сэру Джорджу Хаве и тем, кто окружал его. Как магнит, сцена эта привлекла к себе внимание гостей: голоса разом смолкли; все обратили взоры на американца.
- Он выглядит весьма импозантно, - произнесла Келли с благоговением. - Я видела его только на фотографиях.
Блейк ей не ответил. Он смотрел в направлении гардеробной, откуда выходил запоздавший гость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91