Только разумных существ нет на этой беспокойно
й планете.
И вдруг в прозрачных волнах человеческая фигура. Голова, руки, торс… А ног
и? Рыбий хвост вместо ног? Возможно ли? Русалка как в сказке!
Привет вам, разумные русалки с планеты Сказка!
Если закрыть глаза, можно представить себе, что ты плывешь по оранжевому
морю. И рядом с тобой русалка, зеленоглазая, с волосами, как водоросли. И мо
жно коснуться ее руки, нежной и сильной. И в ушах не бульканье пузырей, а ме
лодичное пение.
Но волны становились все выше, угрожающе шумели пенными гребнями. Уже не
льзя было скользить механически, требовалось внимание и расчет, чтобы по
д каждый гребень нырнуть выдыхая, а вынырнув за волной, набрать воздух. Мо
нотонное занятие стало нелегким и утомительным. Шорин сбивался с дыхани
я и ругал себя: «Эх ты, звездоплаватель! Полдороги не проплыл и уже устал».

Полдороги обозначали три скалы, голые и кривые, уродливые, как испорченн
ые зубы. Юноша измерял расстояние локатором Ц пять километров до скал, п
ять Ц обратно. Но вот и скалы. Подплыл, повернул, даже приободрился. Зато в
олны плескали теперь в лицо. Напряг усилия. Минута, другая. Что такое Ц ск
алы не удалились? Прибавил сил, пять минут не оглядывался. Наконец позвол
ил себе посмотреть Ц скалы на том же месте. Решил тогда плыть под водой Ц
нырять и выныривать. Так удалось продвинуться, но дыхание срывалось и се
рдце колотилось. И тут в довершение бед пришла судорога, одна нога сложил
ась, как перочинный ножик.
Шорин не пошел ко дну, он был слишком хорошим пловцом. Он продержался, пока
судорога не прошла, он даже отдалился от скал. Но сил уже не было, и вечер пр
иближался. Юноша плыл осторожно, толкаясь одной ногой, боялся новой судо
роги. Сначала боялся, потом отчаялся, потом ему стало все равно, лишь бы не
двигаться. И песчаное дно уже казалось соблазнительной постелью: лечь бы
и отдохнуть. Но он плыл и твердил себе: «Не смей тонуть! Держись, слюнтяй! Ты
не имеешь права тонуть, не для того тебя учили, воспитывали.; А еще в звездо
плаватели собирался, Германом себя назвал! Позор!»
Знобило. Руки стали как тряпки, челюсть болела от многочасового разевани
я. Сил не было совсем. Юноша плыл, но не верил, что проплывет еще четыре кило
метра.
Потом ему пришло в голову Ц вам, читатели, это пришло бы в голову быстрее
Ц отдаться на волю волн, пусть несет к скалам. За скалами, под ветром, приб
ой должен быть тише, и там можно попытаться влезть. Он решил не плыть к бер
егу… С пятой попытки, исцарапанный и ободранный, он взобрался на среднюю
скалу. Просидел там ночь до утра и на рассвете приплыл к берегу, уже больно
й, с воспалением легких. С пневмонией в XXII веке справлялись без труда, но па
мятку Герман получил Ц хронический насморк на всю жизнь.
«Пусть это послужит уроком тебе, Ц сказала потрясенная мать. Ц Не лезь
очертя голову на опасность».
«Пусть это послужит уроком тебе, Ц сказал учитель. Ц Не переоценивай св
ои силы, не надейся на себя одного, не рискуй в одиночку».
А юноша понял урок по-своему. Тонет тот, кто позволяет себе утонуть. Ведь о
н же не позволил и остался жив. Потому что знал: не на корм рыбам его учили, в
оспитывали. Никто не имеет права погибнуть, пока не выполнил свое назнач
ение, цель, свою «функцию», как он выражался позже.
Вот у него есть функция Ц стать звездоплавателем, открыть разумные суще
ства в космосе, положить начало Всегалактическому Братству. И он не поги
бнет, пока не выполнит функцию.
Юноша уверился в своих силах и по окончании школы отправился в Институт
астронавтики.
Но неумолимая арифметика встала на его пути.
Из миллиарда молодых людей, кончивших школу в том году, двести миллионов
по крайней мере мечтали о космосе. А требовалось двадцать тысяч человек,
не более. Из нескольких миллионов безукоризненных во всех отношениях, пр
евосходно подготовленных кандидатов институт отбирал студентов… стыд
но сказать… по жребию. Но костлявого, долговязого, несколько хмурого пар
ня, по имени Герман Шорин, не было даже среди кандидатов. Его забраковали
из-за насморка. Хватало людей со здоровой носоглоткой.
199 миллионов 980 тысяч отвергнутых смирились с неудачей, подыскали себе нуж
ные и интересные занятия на Земле. Шорин не смирился. Он поселился в Космо
граде, взял первую попавшуюся малоинтересную работу (работы тогда уже ра
зделялись на интересные и малоинтересные) и три раза в неделю обходил Ко
смические управления, справляясь, не освободилось ли место, какое угодно
. Ему отказывали, сначала вежливо, потом с усмешкой, даже с раздражением, п
отом привыкли, стали окликать, благодушно подбадривать. И однажды в Сана
торном управлении судьба улыбнулась юноше. «Ты сходи в космическую клин
ику, Ц сказали ему. Ц Там сиделки требуются в отъезд».
Шорин совсем не рвался ухаживать за больными. Но что делать: ради космоса
надо идти на все. Кто знает, на кого похожи небожители Ц на русалок или на
осьминогов. Слизистые с присосками щупальца тоже не так приятно пожимат
ь. И Шорин пошел в сиделки, а когда понадобилась сиделка на Луну, отправили
его. Не потому, что он был лучшим, а потому, что другим лететь не хотелось.
Сиделками обычно работали женщины пожилые и семейные. А матери семейств
а не так уж хочется, бросив дом, мчаться на Луну или на Марс.
Так отверженец с хроническим насморком оказался в космосе и даже раньше
тех, кто выиграл это счастье по жребию. И еще крепче поверил он в свою функ
цию. Явно же: судьба ведет его на звездную дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14