Древние ступени были отполированы множеством ног, острые углы сгладились.Я пыталась представить себе пленников, которых вели по этой лестнице в башню. Должно быть, их ноги дрожали от страха.Передо мной медленно шагал Эдди, оглядывая закопченные каменные стены.– Как здесь темно! – Он оглянулся. – Скорее, Сью! Не отставай.Я боялась перепачкать куртку. Вообще-то меня не назовешь упитанной, но лестница была такой узкой, что я то и дело задевала стены плечами.Казалось, что мы бредем по лестнице уже целый час. Наконец мы остановились на площадке. Прямо перед нами была маленькая, темная камера, отгороженная железной решеткой.– Сюда бросали узников, посаженных в тюрьму по политическим мотивам, – объяснил мистер Старке. – Здесь держали врагов короля. Как видите, эту камеру не назовешь комфортабельной.Подойдя поближе, я увидела, что в камере нет ничего, кроме узких каменных нар и деревянного столика.– Что же было дальше с этими узниками? – спросила седая дама. – Неужели им приходилось годами сидеть в этой клетке?– Нет. – Мистер Старке потер подбородок. – Чаще всего им отрубали голову.Я похолодела. Подойдя вплотную к решетке, я осмотрела тесную камеру.«Здесь держали взаперти живых людей, – думала я. – Живые люди стояли возле этой решетки и смотрели сквозь нее, сидели за этим столиком. Вышагивали туда-сюда по тесной клетке. Ждали своей участи…»С трудом сглотнув, я обернулась к брату и увидела, что он перепуган не меньше, чем я.– Но мы еще не дошли до верхней площадки башни, – сказал мистер Старке. – Давайте продолжим осмотр.Каменные ступени постепенно становились все выше и уже. Держась за стену, я шагала следом за Эдди. Внезапно у меня возникло странное ощущение: мне показалось, что я уже бывала здесь, поднималась по винтовой лестнице, видела верхнюю площадку древней башни.Разумеется, такого быть не могло: мы с Эдди впервые в жизни очутились в Англии. Но странное ощущение не покидало меня.Наконец вся группа собралась в тесном помещении наверху. Может, я видела эту башню в кино? Или на фотографии в журнале? Почему она кажется мне такой знакомой?Я резко встряхнула головой, пытаясь отогнать тревожные мысли, встала рядом с Эдди и огляделась.Сквозь маленькое круглое окно высоко над головой лился тускло-серый свет. Комната была круглой, голые стены покрыты трещинами и темными пятнами. Потолок оказался таким низким, что мистеру Старксу и некоторым туристам приходилось наклонять голову.– Должно быть, многим из вас вдруг стало тоскливо, – негромко сказал мистер Старке.Мы тесно обступили его, чтобы лучше слышать. Эдди, нахмурившись, смотрел на окно.– В этой камере держали юного принца и принцессу, – печально продолжал мистер Старке. – Это случилось в начале пятнадцатого века. Здесь, в тесной клетке, томились Эдуард и Сюзанна Йоркские. – Он взмахнул красным флажком, и мы обвели взглядами круглую комнату. – Представьте себе двух детей, увезенных из родного дома и запертых в промозглой камере на верхушке башни… – Мистер Старке говорил почти шепотом.Мне вдруг стало холодно. Я застегнула куртку, а Эдди засунул руки поглубже в карманы джинсов. Его глаза расширились от страха, он боязливо обводил взглядом унылую комнату.– Но принц и принцесса не долго пробыли здесь, – Мистер Старке опустил флажок. – В первую же ночь, когда они заснули, в башню поднялся лорд верховный палач со своими подручными. Им было приказано задушить обоих детей, чтобы ни принц, ни принцесса никогда не взошли на трон.Мистер Старке закрыл глаза и склонил голову. В комнате повисла тягостная тишина. Никто не шевелился. Все стояли молча. Только ветер завывал в крохотном окне над нашими головами. Я зажмурилась и попыталась представить себе двух детей – мальчика и девочку. Испуганных и одиноких. Пытающихся заснуть среди холодных серых камней. Но вдруг дверь распахивается, и в камеру вливаются незнакомые люди. Не говоря ни слова, они принимаются душить принца и принцессу.Прямо здесь, в этой комнате. На том же месте, где сейчас стою я…Я открыла глаза. Эдди встревоженно смотрел на меня.– И вправду страшно… – еле выговорил он.– Еще бы! – усмехнулась я.Мистер Старке продолжил рассказ. Неожиданно я выронила фотоаппарат, и он с грохотом упал на каменный пол. Я поспешно наклонилась, чтобы его поднять.– Эдди, объектив разбился! – воскликнула я.– Тс-с-с! Я хочу послушать, что говорит мистер Старке про принца и принцессу! – перебил меня брат.– Но мой фотоаппарат… – Я встряхнула его – сама не знаю зачем. Как будто надеялась таким способом починить разбитый объектив.– Что он сказал? Ты слышала? – насторожился Эдди.Я покачала головой:– Прости, я прослушала.Мы подошли к низкой койке, придвинутой к стене. Рядом стоял трехногий деревянный табурет. Больше в камере ничего не было.Неужели принц и принцесса и вправду сидели здесь? Может быть, они вставали на койку и пытались дотянуться до окна?О чем они говорили? Гадали, что с ними будет дальше? Или мечтали о том, что станут делать, оказавшись на свободе и вернувшись домой?Как все это печально и страшно!Я подошла к койке и потрогала ее ладонью. Койка была жесткой. На стене виднелись какие-то черные отметины. Буквы? Неужели принц или принцесса успели что-то написать?Я подошла поближе и прищурилась, разглядывая отметины. Нет, это не буквы – просто трещины на каменной поверхности.– Идем, Сью! – Эдди потянул меня за рукав.– Сейчас!Я снова провела ладонью по койке. Какое твердое, бугристое, неудобное ложе!Запрокинув голову, я посмотрела на окно. В комнате потемнело, словно наступила ночь.Каменные стены вдруг сомкнулись, обступили меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21