Я не доверяю им.
– Я тоже, – решительно закивал Тавнос. – Раз они работают и на Мишру, и на Урзу, доверять им нельзя ни за что. Предатели.
Последовал очередной разряд, Тавнос завопил от боли. Когда пытка закончилась, он прошептал:
– Боюсь, нам придется заканчивать. Следующего разряда я не вынесу.
– Идет, – сказала Ашнод. – Мы достаточно тут просидели, Мишра наверняка убедился, что ты крепкий орешек. Готов отдать жизнь за Урзу и все такое.
– Теперь они могут меня убить, – плюнул Тавнос. – Так для чего же ты пришла? Подразнить меня последний раз перед смертью?
– Еще раз удостовериться, что ты не глупее меня, – резко сказала Ашнод, – и еще раз поставить в неудобное положение тех, от кого Мишра так сильно зависит. Если все пройдет гладко, есть шанс, что ты снова окажешься у меня в долгу. Ведь главная забота каждой женщины – следить, чтобы все постоянно были у нее в долгу.
– О чем ты? – спросил Тавнос.
– Когда придет время, поймешь, – сказала Ашнод, – если ты и правда такой умный, каким себе кажешься. А на сегодня разговор окончен. – Ашнод в последний раз соединила контакты, и Тавнос корчился в судорогах, пока не потерял сознание.
Подмастерье не знал, сколько времени длилась пытка, но когда он пришел в себя, в камере уже были стражники. Его руку освободили от кандалов на столешнице и надевали старые. Тавносу казалось, что вместо сжатой в кулак правой руки у него большой огненный шар.
– Но ты ничего не спросила у меня, – выдохнул он. – Даже про машины не спросила.
Ашнод наклонилась к нему и прошипела:
– А зачем? У нас остались их. обломки. Благодаря им мы узнаем о вас с Урзой больше, чем если бы пытали тебя целый год.
Затем она вышла, и камера снова погрузилась во тьму.
Долгое время Тавнос неподвижна сидел во мраке, замедляя бег сердца, пытаясь отдышаться. Один раз на миг открылся и сразу закрылся глазок – невидимый наблюдатель убедился, что Ашнод не убила пленника.
Затем Тавнос медленно разжал руку. На все еще скованной болью ладони лежали серьги Ашнод и моток золотой проволоки. Драгоценные камни, вправленные в серьги, светились внутренним светом.
Тавнос мысленна повторил ее слова – Ашнод хотела удостовериться, что он столь же умен, сколь и она.
Подмастерье улыбнулся и отполз в угол камеры, где лежал оставленный ему в назидание череп.

Ашнод получила приказ прибыть во дворец, когда-то принадлежавший паше Томакула, – пред светлые очи Мишры. Прошел месяц со дня ее разговора с Тавносом, а три дня назад она представила Мишре окончательный отчет о состоянии и конструкциях новых аргивских машин. В них, вне всякого сомнения, содержались компоненты и технические решения, которые она могла бы использовать в своих собственных разработках.
Мишра сидел не за рабочим столом, а на троне бывшего паши. Он медленно, очень медленно сводил и разводил пальцы рук.
Когда Ашнод вернулась из Саринта, вид Мишры ее поразил. Император окончательно перестал следить за весом, и его седеющая борода не скрывала несколько подбородков. Одет он был в одежду кочевников, которая еще больше его полнила. За поясом он носил анх – нож в форме саринтского герба.
«На его внешности сказываются тяготы войны», – подумала Ашнод. Много лет подряд Мишра жил в страхе перед силой своего брата, а когда тот попытался напасть на него, сумел отбить удар. Теперь он жил в страхе перед новым нападением.
Справа, немного позади трона стоял Хаджар, столь же верный, сколь и молчаливый. Слева стоял монах-джиксиец, отвратительный урод, косоглазый горбун.
Ашнод преклонила колени, затем поднялась, готовая внимать словам императора.
– Пять дней назад от нас сбежал Тавнос, – бесстрастно сказал Мишра.
Ашнод нахмурилась.
– Почему мне не доложили? – недовольно сказала она. – Его поймали?
– Пока нет, – ответил Мишра.
– И мне никто не сказал? – В голосе Ашнод звучал металл. – Я могла бы помочь в погоне.
– Или помешать ей, – неожиданно раздались слова монаха.
Ашнод смерила священника взглядом, не оставлявшим сомнений – она оценивала, можно ли использовать его как материал для изготовления мутантов.
– Что вы хотите сказать? Ответил ей Мишра:
– Есть подозрение, что ты замешана в этом деле.
– Я… – выдохнула Ашнод, давая понять, что возмущена и удивлена вне всякой меры. – Кто высказал это подозрение? Кто обвиняет меня в этом?
Мишра ничего не сказал, а джиксиец рассмеялся нервным, свистящим смехом.
– Ты не станешь отрицать, что встречалась с беглым пленником, – прервал тишину Мишра.
– Всего один раз! – яростно парировала Ашнод. – С тех пор минул месяц! По твоему приказу! Чтобы понять, можно ли выбить из него показания на дыбе. Я быстро поняла – он не скажет ни слова, и я оставила его гнить в камере. Все это было в моем отчете.
– Разумеется, разумеется, – отмахнулся Мишра. – Дело, видишь ли, в том, что Тавносу удалось бежать только потому, что он использовал устройство, весьма похожее на твой посох.
– Прошу прощения? – Ашнод задумалась, достаточно ли убедительно она сыграла изумление.
– Он применил устройство, ослабившее его стража, – продолжил Мишра. – Это же устройство позволило ему отбиться от патруля, который почти схватил его. В общем, это устройство очень похоже на то, которое ты сама применила против меня много лет назад, под стенами Зегона.
– Что это доказывает? – возразила Ашнод, сделав глубокий вдох. – Когда меня взяли в плен в Крооге, Тавнос отобрал у меня посох. Что могло помешать ему тщательно изучить его и изготовить точно такой же? Может быть, твои слуги недостаточно тщательно его обыскали. Тогда при чем здесь я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164