Впрочем, деревья вокруг рощи гигантов и ниже были спилены – а там тоже росли большие дубы и клены. Частично вырубки предназначались для сельскохозяйственных угодий, но в основном отводились под строительство небольших литейных мастерских и кузниц. Следы деятельности этих мастерских уже были видны на склонах и в стекающих с горы ручьях – повсюду был шлак, несмываемая грязь и отходы производства.
Последняя постройка представляла собой большой амбар, самое массивное сооружение в этой части комплекса. Каркас был сделан из полукруглых металлических ободов, между которыми натянули ткань. Но рабы уже выкладывали первый уровень каменных стен по периметру здания.
Ашнод оставила лошадь рабу-конюху и направилась в сторону мастерской. Когда-то здесь росло гигантское дерево, теперь остался лишь гигантский пень высотой около шестидесяти футов и диаметром вдвое больше того. Мишра приказал выдолбить пень и превратил его в личную мастерскую, которой могла бы позавидовать и уничтоженная кроогская «голубятня». И вот теперь эта мастерская мерцала освещенными изнутри окнами, прорубленными в коре. Форма окон была необычной – ее скорее диктовала фактура древесины, чем реальные потребности Мишры. Ашнод казалось, что окна похожи на недобрые, моргающие глаза.
Комнаты внутри мастерской были под стать ее виду снаружи – странные, причудливой формы полы и потолки, порой напоминающие капли. Пол обычно был неровным, слегка поднимался от центра пня к краю, иногда в комнате делали несколько террас, на каждой располагались машины. Ашнод не сомневалась, что со времени ее последнего визита в мастерской появились еще комнаты и помещения. Владения нового кадира разрастались день ото дня.
Что не изменилось, так это груды добра, сложенные в проходах, – остатки добычи, взятой еще в Крооге. Тут и там лежали золотые блюда, битые хрустальные бокалы, стояли треснувшие от неправильного обращения деревянные ящики, из которых вываливались на пол драгоценности, редкие вазы, покрытые белой и синей глазурью и испещренные трещинами. Все это было собрано здесь лишь для того, чтобы показать любому посетителю, сколь богат и могуществен Раки Народа Сувварди, новый Кадир-По-Всеобщему-Согласию Империи Фалладжи, непревзойденный и великолепный Мишра.
Одну из комнат специально расчистили, чтобы дипломаты, просители, придворные и прочие паразиты могли дожидаться – порой по многу часов – аудиенции у кадира. Ашнод, разумеется, не нужно было стоять в этой очереди, она пролетела мимо рядов этих несчастных. Она чувствовала, что они сверлят ее глазами, и улыбнулась. Подмастерье любила эти взгляды – это была одна из основных радостей ее возвращения в мастерскую Мишры.
Мастерская была поделена на шесть частей: в двух располагалась библиотека, в двух – собственно мастерская, а в оставшихся – тронный зал. В зале водрузили массивный дубовый трон, укрытый потрясающим, подлинно королевским пурпурным ковром, когда-то украшавшим кроогский дворец, и горой подушек.
По обе стороны от трона лежали книги. Часть из них была взята в Иотии, часть привезена из Зегона и Томакула – толстые тома и маленькие личные дневники, свитки и пластины, записные книжки всех видов и сортов, переплетенные в кожу как современных, так и ископаемых животных. Ашнод уже не в первый раз отметила, что многие из книг покрыты тонким слоем пыли, их явно ни разу не открывали с тех пор, как они заняли это место.
Ашнод невольно вспомнила о «голубятне» Урзы. Разумеется, ее почистили и привели в порядок перед их посещением, но и это не помогло устранить дух беспорядка и хаоса, царивших там. Но это был «рабочий» беспорядок и организованный хаос, все постоянно пребывало в движении, ничто не простаивало. А в мастерской Мишры книгами пользовались так редко, что, исчезни однажды с их страниц все знаки, никто бы этого и не заметил.
Сейчас трон был пуст. Мишра стоял перед огромной аспидно-черной доской – еще одним трофеем, – которая висела у изогнутой деревянной стены. У Мишры было много разноцветных мелков, и в изображенной на доске радуге – изобретатель постоянно что-то стирал и дописывал – были видны очертания головы механического дракона, испещренные со всех сторон странными, неразборчивыми надписями.
Хаджар, все тот же верный Хаджар объявил о появлении Ашнод. «Это большая удача, – подумала посетительница, – так как иначе Мишра едва ли оторвался бы от доски».
Мишра пристально поглядел на Ашнод, и ей показалось, что она чувствует беспокойство учителя, чувствует его напряженность. Он провел еще пару линий, бросил мел в коробку и зашагал к трону.
– Докладывай, – пробурчал он, устраиваясь среди подушек. С каждым ее визитом Мишра вел себя все резче, все грубее. Оказавшись на вершине власти и ощущая ежедневно бремя ответственности правителя гигантской империи, Мишра изменился – ему некогда любезничать, у него нет на это времени.
– Добыча из иотийских провинций, – сказала Ашнод, передавая Хаджару список. Она выпрямилась, сложила руки на груди и начала перечислять: – Четыре тысячи фунтов золота, шесть тысяч фунтов серебра, из них две тысячи в слитках, семнадцать ваз в хорошем состоянии, наполненных алмазами приблизительной стоимостью…
Мишра нетерпеливо махнул рукой и спросил:
– Книги?
Ашнод вздохнула. Учитель Мишра с каждым днем становился все раздражительнее.
– Пять новых томов по алхимии, которых нет в вашей коллекции. Три тома по оптике. Два тома по гидравлике, скорее всего это крайне важная находка, один том по иотийской металлургии, который, судя по всему, просто бесценен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164