Она рассчитывала вернуться с триумфом. Что же, она вернулась, но триумфа нет и в помине. Хаджар оказался прав – Мишра во многом изменился, но во многом остался прежним.
Она думала, стоит ли ей оставаться здесь, но решила, что имеет смысл прозондировать кое-где почву. А потом она поймет, надо ли отсюда исчезать, и если да, то в каком направлении.
Она водрузила на койку мешок, развязала его и достала с самого дна голготский силекс, завернутый в ткань и невредимый. В словах Мишры была доля правды – за годы ее… отсутствия Ашнод в самом деле стала медных дел мастером. И много кем еще. И ее врожденная подозрительность никуда не делась, поэтому-то она и принесла в тронный зал копию собственного изготовления. Так что монахи из Братства Джикса в это мгновение трудились над силексом работы Ашнод.
Оригинал же остался у хозяйки, которая провела пальцем по краю старинной, украшенной рунами чаши, и перед глазами женщины повисла едва заметная дымка.

Глава 32: На пути к концу света

Харбин и его люди, измученные, но целые и невредимые, добрались наконец до границы владений королевы Титании. Королева сдержала слово. Харбин чувствовал, что за каждым их шагом неусыпно следили эльфы, но за время пути не произошло ни одного инцидента с местными. Казалось, даже животные сторонились людей, преодолевавших – миля за милей – бесконечные мрачные джунгли, укрытые зеленым пологом листвы.
Границу владений королевы было трудно не заметить. Лес обрывался резко и неожиданно. На одной стороне границы располагался пышный, зеленый влажный мир Титании. На другой стороне расстилалась земля, принадлежащая отцу Харбина и аргивянам.
На ней не было ни единого деревца – каждое было аккуратно спилено и увезено. На месте леса стройными рядами стояли гладкие пни, вокруг которых не было ни листочка, ни веточки, – аргивяне подмели все. Кладбище, да и только. Вдали виднелась медленно тлеющая огромная куча листьев и плюща, а за ней рыскали машины, вгрызающиеся в землю в поисках полезных ископаемых.
Эта земля была очень похожа на тот Аргив, в котором он вырос, она не походила на эльфийскую страну. И Харбин понял: его соплеменники захватили эту землю и сделали ее своей, к счастью или к несчастью.
Один шаг – и Харбин вышел на открытое пространство; один шаг – и земля под ногами сделалась твердой и утрамбованной, солнечные лучи обрушились на голову. Свет был такой ослепительный, такой безжалостно яркий, что Харбин закрыл глаза и не заметил, как из лесу вышли его товарищи.
И как только они вышли из лесу, за их спинами раздался эльфийский боевой клич.
Не раздумывая, пятеро аргивян опрометью бросились вперед, надеясь преодолеть шеренги пней и добраться до тлеющих листьев прежде, чем их настигнут клинки врага.

В своем логове в Койлосе демон по имени Джикс смотрел представление глазами своей прислужницы.
Она была из неудачниц, не выдержавших в свое время испытание машиной. Ей заменили ноги на механические конструкции из поршней и цилиндров, но тело отторгло механизм, вскоре переставший работать. Он не подлежал замене, и теперь сломанной игрушкой она лежала подле ног демона, застрявшие в трещинах пола протезы делали ее позу еще уродливее. Она долго рыдала о своей несчастной судьбе, пока наконец Джиксу не наскучили ее громкие всхлипывания и он лично не зашил ей рот.
Но и в этом виде она кое на что годилась. Демон пронзил когтями ее череп и внедрился в сознание, он наблюдал через призму ее эмоций и боли за организованным им самим в собственную честь турниром.
На полу пещеры сражались два су-чи. Джикс полностью контролировал их движения, как он контролировал мозг лежащей у трона женщины, но только на расстоянии. Опыт, приобретенный за долгие годы пребывания в чужой стране, и помощь устройств его собственного изобретения дали ему безраздельную власть над сердцами и душами этих машин.
Су-чи стояли в двух шагах друг от друга и осыпали друг друга ударами. Один держал в руках цепь, другой – дубину, сделанную из ноги су-чи, побежденного в предыдущем поединке. Джикс приказал каждому из су-чи бить другого, пока тот не превратится в горку металлических стружек, и обе машины, верные своему богу, исполняли приказ, не задавая липших вопросов и не жалуясь.
В этом поединке не было ни красоты, ни поэтики: машины, не наступая и не уклоняясь от ударов противника, тупо молотили друг друга, и удары металла о металл эхом разносились по подземелью.
Не отводя глаз, сжимаясь от ужаса каждый раз, когда удары су-чи достигали цели, на них смотрела женщина. Стоял страшный грохот, периодически дополняемый звоном отлетающих от машин частей. В эти моменты женщина дергалась, но демон крепко держал ее череп.
Когда в кровеносную систему несчастной вбрасывалась очередная порция адреналина, Джикс смаковал ощущения. Если бы не ее чувства и реакции, Джикс воспринимал бы битву просто как физический эксперимент, в ходе которого получают данные о распределении усилий, сопротивлении материалов, гибкости металлов, углах отражения и так далее. Но в глазах человека сражение машин выглядело совершенно иначе, и ничто не доставляло Джиксу такого удовольствия, как этот контраст.
Машины не знали усталости, но металл, из которого они были сделаны, постепенно разрушался. Машина, сражавшаяся цепью, сумела обмотать ее вокруг шеи противника и сорвала его голову с креплений. Железный череп, опутанный синими проводами, со свистом полетел в сторону трона демона, и женщина у его ног снова сжалась от ужаса.
Но машина, только что ослепленная противником, продолжала наносить удары дубиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164