Где-то глубоко в подсознании Джека другой Джек крикнул:С правдой ты ничего не поделаешь!Залески шагнул к краю дыры, заглянул.— Долго ты там пробыла?— Какой сегодня день? — уточнила она.Джек посмотрел на часы:— Почти четыре утра, воскресенье.— Тебя неделю не было, Мэл! — воскликнул Лью.— Там время идет иначе. Кажется, и двух дней не прошло.— Ну, если ты смогла вынести, черт побери, — заключил Залески, — и я смогу. Майлс, что скажешь? — обратился он к Кенуэю. — Хочешь прямо и лично познакомиться с Теорией Великого Объединения Мелани?— Не знаю, — протянул Кенуэй, подобрался к краю, бросил взгляд вниз. — Темень жуткая.— Как следует погляди, внизу свет. Разве ты без оружия?Кенуэй вытаращил на него глаза.Залески фыркнул.— Слушайте, кого я спрашиваю? Носит ли крест папа римский? Давай, Майлс. Ты вооружен и опасен. Не будь котенком.Кенуэй опалил его взглядом, затянул ремень. Указал на веревочную лестницу:— После тебя.Залески показал Кенуэю поднятый большой палец, присел на корточки у лестницы, схватился за обе веревки, опустил ноги, полез вниз.— По-твоему, хорошая мысль? — спросил Джек.— Потрясающая! С нами пойдешь? Может, найдется пропавшее время.— Возьми его себе. Поздновато нырять в другой мир. У меня тут дела. Пожалуй, домой поеду.— Нет, — быстро вставила Мелани. — Я хочу сказать, не уезжайте пока. Мне с вами надо сначала поговорить.— Ладно, — сказал Залески, — дело твое. На нет и суда нет.Двинулся, скрылся из вида под полом. Через несколько секунд снизу послышался голос:— Давай, Майлс, не будь дерьмом цыплячьим. Лезь.Кенуэй вытащил из-под свитера пистолет 45-го калибра, снял с предохранителя, снова сунул на место. Вздохнул, огляделся и — с гораздо меньшим энтузиазмом — полез.Джек шагнул к краю, глядя, как скрывается в глубине стриженная ежиком макушка Кенуэя. Глубоко, черт возьми.Сзади к нему подошел Лью:— Я пойду. Там, внизу, виден свет.— Очень уж далеко. — Джек различал слабое мерцание.— Вы действительно не хотите пойти? Точно уверены? — Мелани почти с надеждой смотрела на него.Он призадумался. Секунду назад собирался уйти, она его остановила. Теперь хочет, чтобы отправился другой дорогой.— Абсолютно уверен. Фактически, никогда в жизни не был ни в чем так уверен. Вы хотели поговорить со мной?Прежде чем она успела ответить, вклинился Лью:— Объясни мне сначала... Когда я спросил, плохо ли там, ты ответила: «Не для меня, не для Фрейна». Что это значит?Мелани вздохнула, отвела глаза. Джек заметил в них горечь и сожаление.— Льюис... я нисколько не преувеличиваю, говоря, что там мой «дом». Когда врата открылись и я вошла в Иное, поняла, что вернулась домой. Впервые в жизни почувствовала себя в родном доме. И Фрейн тоже почувствует.— А я нет? — с болью спросил он.Из дыры послышался голос Залески:— Эй! Бредятина какая-то... Все вроде плавает в воздухе.Мелани подошла к краю и крикнула вниз:— Значит, вы почти на месте! В переходной точке меняется гравитация. Дальше вверх будете лезть.Постояла в ожидании, и через несколько секунд снова раздался голос, полный волнения, изумления, на грани истерического хохота:— И правда, мать твою! В жизни такого дерьма не видывал, черт побери!— Бог с ними, — нетерпеливо продолжал Лью. — Как же насчет меня? Почему я себя не почувствую в родном доме?Мелани снова повернулась к мужу, заговорила спокойно и деловито, словно объясняла ребенку нечто очевидное:— Потому что ты там будешь чужим, Лью. В тебе нет ничего от Иного.— Нет, есть, — возразил он, указывая на свою ногу. — Я не нормальный. Я тоже другой. Может быть, не настолько другой, как ты, но...— Мы по сути иные, — сказала она. — Мы с Фрейном иные вплоть до генов. Ты настоящий человек, Льюис. А мы нет. Мы гибриды.Ошеломленный Лью, с трудом ворочая челюстью, выдавил:— Гибриды?— Да, Льюис, гибриды.Она подошла к инвалидному креслу Кэнфилда, положила коготь ему на плечо.— Ни один из нас по-настоящему не принадлежит к этому миру.Джек заметил, что Лью глаз не сводит с руки Мелани, коснувшейся Кэнфилда. Жалко его всей душой, но ничем не поможешь. Он требовал ответа — она его дала.Впрочем, могла в обойтись с ним помягче.— Как же это случилось? Когда?— В конце зимы 1968 сюда, в Монро, как-то просочилось Иное. Мы с Фрейном тогда были крошечными, только образовавшимися комочками клеток в материнском чреве и поддались его влиянию... Когда оно устраивало свой береговой плацдарм, наши ДНК навсегда изменились.— Какой плацдарм? — спросил Джек.Речь, безусловно, идет о «вторжении Иного», упомянутом Кэнфилдом. Но в чем суть?— Никто ничего не заметил. Хотя в тот миг решилась судьба этого мира. — Глаза Мелани ярко вспыхнули. — Был зачат ребенок. Особый — Тот Самый. Теперь он уже вырос, скоро заявит о своем пришествии.— Похоже на Антихриста Олив, — заметил Джек.Она усмехнулась:— Антихрист Олив рядом с Тем Самым — вполне подходящий приятель для ваших детишек. Когда Тот явится в истинном облике, все переменится. Перевернутся даже известные законы физики и природы. После катаклизма... воцарится Иное.Так-так, подумал Джек. Пора сматываться.— Интересно. — Он шагнул к дивану за курткой. — Ну, мне надо ехать.— Нет, пожалуйста... — Мелани бросила Кэнфилда, схватила его за руку, к счастью, нормальными пальцами, а не когтем. — Не уходите, мне надо с вами поговорить.— Эй, эта штука разогревается, — заметил Лью, поднося ладонь к вышке Теслы, но не касаясь ее.Джек на своем месте тоже чувствовал слабое тепло.— Льюис, — сказала Мелани, — я хочу поговорить с ним наедине.— Наедине? — переспросил Лью. — Почему мне нельзя слышать, о чем ты говоришь с Джеком?— Потом объясню. Жди меня в машине на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95