Невысокое положение имеет свои преимущества. По крайней мере, Горгиду не требовалось отвечать на приветствия аршаумов.
Единственный кочевник, возбудивший интерес Горгида, был посланец от клана Черного Барана – самого могущественного после клана Серой Лошади. Его звали Ирнэк. Он был высок и имел густую – для аршаума – бороду. Ирнэк посматривал на окружающих с легкой насмешкой. Горгид опасался, что он предпочтет взять сторону Боргаза из простого расчета: если клан Аргуна станет чересчур сильным, то Аргун превратится в опасного соседа. Но Ирнэк после долгого пронзительного взгляда отвернулся от дипломата из Иезда и больше не обращал на него внимания.
Это происшествие, казалось, окончательно выбило Боргаза из колеи. Прежде он был очень собран и никогда не напивался. И вот теперь Боргаз начал пить по-настоящему. Осушив бурдюк почти до дна, йезд выронил его на землю и неловко наклонился, желая поднять. Покачиваясь, он обхватил бурдюк обеими руками и с поклоном подал его Аргуну.
– О, прости, каган!.. – выговорил он заплетающимся языком.
– Не извиняйся! – Каган осушил бурдюк и облизал губы. – Крепкий кумыс сегодня.
Аргун крикнул, чтобы принесли еще кумыса. Горгид задумчиво жевал крылышко куропатки, когда Аргун, сидевший, скрестив ноги, привстал и топнул левой ногой:
– Проклятие! Нога онемела.
Ариг весело засмеялся:
– Если бы такое сказал я, ты бы стал бранить меня за то, что я слишком разнежился в своем Видессе.
– Возможно. – Каган снова топнул ногой. – Чума! Обе онемели!
Он попытался встать и не смог.
– Что случилось? – спросил Горгид. Он не понимал, о чем говорят аршаумы.
– А, пустяки! – Ариг все еще смеялся. – У него от долгого сидения онемели ноги.
Аргун потер бедро. Горгид повернулся в сторону Боргаза. Иезд расстегнул кафтан, вытер потный лоб и заговорил о чем-то с Дизабулом.
Подозрения с новой силой вспыхнули в душе грека. Если он ошибается, ему придется ответить на множество неприятных вопросов. Но если только окажется, что он прав…
Схватив блюдо с горчицей, Горгид плеснул в нее воды и сунул в руки Арига.
– Скорее! Дай это выпить твоему отцу, иначе он умрет!
Ариг недоумевающе уставился на грека:
– Что?
– Яд, дурак! – Греку было не до хороших манер. Он страшно боялся, что опоздал. Все, на что он был сейчас способен, – это говорить не погречески, а по-видессиански. – Боргаз отравил его, как прежде отравил Оногона!
Посол Иезда стремительно вскочил на ноги, словно кошка, и яростно сжал кулаки.
– Ты лжешь, проклятый пес, гнусный червяк! Ты…
Вдруг Воргаз замер, как громом пораженный. На его лице проступило выражение полнейшего ужаса. Это длилось всего лишь миг – но тот жуткий миг будет потом преследовать Горгида до самой смерти. Иезда охватило белое пламя. Оно пылало ярче, чем костер, у которого собрались пирующие. Отчаянный вопль Боргаза оборвался. Пламя пожирало его изнутри. С каждым мгновением огонь разгорался все ярче. Посланник Вулгхаша корчился и бил руками и ногами, но от горящего тела не исходило жара. Не доносилось и отвратительного запаха паленого мяса. Магия Оногона не сумела спасти самого старого шамана, но она и после смерти старика защищала кагана. Боргаз своими руками приговорил себя к ужасной казни.
– Клятвопреступник! – закричал Толаи, новый шаман, сидевший в кругу старейшин клана. – Смотрите же, как клятвопреступник платит за обман и убийство!
Содрогаясь, Дизабул отполз от дымящихся останков того, кто несколько минут назад был его другом. Ариг застыл, ошеломленный страшным зрелищем. Но у Горгида не было времени даже испугаться по-настоящему. Он выхватил из рук Арига блюдо с горчицей и сунул под нос кагану.
– Пей! – крикнул он, чудом вспомнив это слово на языке аршаумов.
Аргун машинально повиновался и выпил половину. Он тут же перегнулся пополам, и его вырвало. Кислый запах рвоты перекрывал другой, более резкий: запах мышьяка. Горгид почти не обратил на это внимания. Смерть Боргаза уничтожила последние сомнения насчет яда, если они еще оставались.
Аргун уперся коленями в землю. Он дотронулся до своих ног, словно они потеряли чувствительность. Горгид стиснул зубы. Если яд успеет дойти до сердца, каган умрет.
– Пусть он все время сидит! – рявкнул грек Аригу. Тот подскочил поближе к отцу и помог ему сесть, поддерживая за плечи.
Врач жестом подозвал Толаи. Шаман, запыхавшись, подбежал. Это был невысокий человек лет сорока с густым, на удивление сильным голосом. С помощью Арига, служившего переводчиком, Горгид спросил у шамана:
– У тебя есть снадобья, укрепляющие сердце?
Грек едва не закричал от радости, когда Толан ответил:
– Чай из сушеных цветов лисичьих рукавиц.
– То, что надо! Немедленно завари и тащи сюда!
Толаи метнулся исполнять приказ. Горгид сунул руку под тунику Аргуна. Живот кагана уже похолодел. Грек яростно выругался сквозь стиснутые зубы. Аргун, который минуту назад только удивлялся, уже начал сердиться. Несмотря на действие яда, мозг жертвы безупречно работал до самого конца.
Дизабул нерешительно приблизился к отцу и преклонил колени. В #+ ' e молодого принца блестели слезы. Нарушая все обычаи аршаумов, он взял отца за руку.
– Я страшно ошибся, отец, прости меня, умоляю, – проговорил он.
Ариг зарычал на младшего брата. Горгид догадывался, сколько сил стоило такое признание гордому принцу. Прежде чем Аргун успел ответить Дизабулу, пять или шесть наложниц с плачем подбежали к своему повелителю. Аргун громко закричал им, чтобы убирались, и проворчал, обращаясь к Аригу:
– Последнее, что мне сейчас нужно, – это стадо воющих баб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174