ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Непроизвольной реакцией на это было презрение. Иностранцы — всего лишь невежественные реакционеры, если не способны оценить славные достижения советского государства и его намерение принести преимущества научного социализма всему человечеству.
Затем она вспомнила партийные чистки. Разве ее двоюродный брат, ее учитель геометрии и тот человек, который торговал в табачном киоске напротив ее дома, и в самом деле были контрреволюционерами, вредителями, шпионами троцкистов или загнивающих империалистов? Когда-то ее это мучило, но она давно не позволяла себе опасных воспоминаний. Она инстинктивно чувствовала, что такие мысли грозят опасностью ей самой. Насколько же славны достижения советского государства, если вы не смеете о них подумать? Нахмурившись, она положила свою миску вместе с остальными.
Глава 5
Уссмаку казалось, что такого жалкого самца ему не доводилось видеть с тех самых пор, как он вылупился из яйца. Дело было не только в том, что на бедняге не было раскраски, хотя голое тело явственно демонстрировало его жалкое состояние. Хуже было то, как глаза самца неотрывно следовали за Большим Уродом, которому он служил переводчиком, как будто тосевит был солнцем, а он сам — лишь незначительной планеткой.
— Это — полковник Борис Лидов, — произнес самец на языке Расы, хотя титул прозвучал по-русски. — Он из народного комиссариата внутренних дел — НКВД — и будет вашим следователем.
Уссмак коротко взглянул вверх на тосевита. Тот выглядел как обычный Большой Урод, причем не особенно внушительный: тощий, с узким морщинистым лицом, с небольшим количеством меха на голове и с маленьким ртом, с еще более плотно сжатыми губами, чем у обычных тосевитов.
— Очень приятно, — сказал Уссмак, сообразив, что Большие Уроды хотят задать ему некоторые вопросы, — а вот кто вы, друг? Как вы оказались на этой должности?
— Меня звали Газзим, я был стрелком второго ранга, пока мой бронетранспортер не был уничтожен, а меня не взяли в плен, — ответил самец.
— Теперь у меня нет ранга. Я существую из милости Советского Союза. — Газзим понизил голос. — А теперь и вы тоже.
— Наверняка это не так плохо, — сказал Уссмак. — Страха, командир корабля, который дезертировал, объявил, что большинство тосевитских не-империй хорошо обращается с пленными.
Газзим не ответил. Лидов заговорил на местном языке, звучавшем для Уссмака, словно шум, который издает самец, проглотивший слишком большой кусок пищи. Газзим отвечал похожими звуками, вероятно, объясняя тосевиту, что сказал Уссмак.
Лидов сжал вместе кончики пальцев, причем каждый палец прикасался к такому же пальцу другой руки. Этот странный жест напомнил Уссмаку, что он, несомненно, имеет дело с чуждым видом. Затем тосевит снова заговорил на своем языке. Газзим перевел:
— Он хочет знать, для чего вы здесь.
— Я даже не знаю, где нахожусь, не говоря уже о том — для чего, — ответил Уссмак с некоторой резкостью. — После того как мы сдали базу солдатам СССР, нас вначале посадили в ведомые животными перевозочные средства, а затем в совершенно жуткие железнодорожные вагоны, затем наконец в другие перевозочные средства, из которых было нельзя посмотреть наружу. Эти русские не выполняют соглашения, которым они должны следовать, как обещал Страха.
Выслушав перевод, Лидов откинул голову назад и издал своеобразный лающий шум.
— Это он смеется, — объяснил Газзим. — Он смеется, потому что самец Страха не имеет опыта общения с тосевитами СССР и не знает, о чем говорит.
Уссмак не придал значения этим словам.
Он сказал:
— Это поражает меня меньше, чем почетное место, которое было нам обещано, когда мы согласились на условия сдачи. Если бы я не знал ничего лучше, я мог бы сказать, что оно напоминает мне тюрьму.
Лидов снова расхохотался, причем еще до того, как слова Уссмака были переведены.
«Он немного знает наш язык», — подумал Уссмак и решил быть более осторожным в отношении того, что говорит.
Газзим сказал:
— Название этого места — Лефортово. Это в Москве, столице СССР.
Совершенно естественно, казалось, даже не раздумывая, Лидов протянул руку и ударил Газзима в морду. Лишенный раскраски самец съежился. Лидов громко заговорил; будь Большой Урод самцом Расы, он, несомненно, отделял бы каждое слово усиливающим покашливанием. Газзим отступил в позе послушания. Когда Лидов закончил, переводчик сказал:
— Я должен сказать вам, что мне не разрешено давать вам излишней информации. Этот допрос — для получения сведений от вас, а не для того, чтобы давать их вам.
— Тогда задавайте ваши вопросы, — покорно сказал Ус-смак.
И вопросы начались — они падали, как снег ненавистной Уссмаку сибирской метели. Вначале это были вопросы, которые он задал бы тосевитскому коллаборационисту, прошлого которого он не знал: вопросы о его военной специальности и об опыте пребывания на Тосев-3 после того, как он ожил после холодного сна.
Он смог рассказать полковнику Лидову о танках Расы. Самцы в танковых экипажах по необходимости должны были знать больше, чем требовала их специальность, чтобы они могли продолжать бой в случае потерь. Он рассказывал об управлении машиной, о ее подвеске, об оружии, о двигателе. После этого Лидов стал спрашивать о стратегии и тактике Расы и о других Больших Уродах, с которыми тот воевал. Это озадачило его: наверняка Лидов был лучше осведомлен о своем собственном роде, чем Уссмак. Газзим сказал:
— Он хочет, чтобы вы перечислили все виды тосевитов в порядке их способности воевать, по вашему мнению.
— В самом деле?
Уссмак хотел задать Газзиму пару вопросов, прежде чем отвечать, но не осмелился, и не потому, что следователь — Большой Урод — понимал язык Расы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229
Затем она вспомнила партийные чистки. Разве ее двоюродный брат, ее учитель геометрии и тот человек, который торговал в табачном киоске напротив ее дома, и в самом деле были контрреволюционерами, вредителями, шпионами троцкистов или загнивающих империалистов? Когда-то ее это мучило, но она давно не позволяла себе опасных воспоминаний. Она инстинктивно чувствовала, что такие мысли грозят опасностью ей самой. Насколько же славны достижения советского государства, если вы не смеете о них подумать? Нахмурившись, она положила свою миску вместе с остальными.
Глава 5
Уссмаку казалось, что такого жалкого самца ему не доводилось видеть с тех самых пор, как он вылупился из яйца. Дело было не только в том, что на бедняге не было раскраски, хотя голое тело явственно демонстрировало его жалкое состояние. Хуже было то, как глаза самца неотрывно следовали за Большим Уродом, которому он служил переводчиком, как будто тосевит был солнцем, а он сам — лишь незначительной планеткой.
— Это — полковник Борис Лидов, — произнес самец на языке Расы, хотя титул прозвучал по-русски. — Он из народного комиссариата внутренних дел — НКВД — и будет вашим следователем.
Уссмак коротко взглянул вверх на тосевита. Тот выглядел как обычный Большой Урод, причем не особенно внушительный: тощий, с узким морщинистым лицом, с небольшим количеством меха на голове и с маленьким ртом, с еще более плотно сжатыми губами, чем у обычных тосевитов.
— Очень приятно, — сказал Уссмак, сообразив, что Большие Уроды хотят задать ему некоторые вопросы, — а вот кто вы, друг? Как вы оказались на этой должности?
— Меня звали Газзим, я был стрелком второго ранга, пока мой бронетранспортер не был уничтожен, а меня не взяли в плен, — ответил самец.
— Теперь у меня нет ранга. Я существую из милости Советского Союза. — Газзим понизил голос. — А теперь и вы тоже.
— Наверняка это не так плохо, — сказал Уссмак. — Страха, командир корабля, который дезертировал, объявил, что большинство тосевитских не-империй хорошо обращается с пленными.
Газзим не ответил. Лидов заговорил на местном языке, звучавшем для Уссмака, словно шум, который издает самец, проглотивший слишком большой кусок пищи. Газзим отвечал похожими звуками, вероятно, объясняя тосевиту, что сказал Уссмак.
Лидов сжал вместе кончики пальцев, причем каждый палец прикасался к такому же пальцу другой руки. Этот странный жест напомнил Уссмаку, что он, несомненно, имеет дело с чуждым видом. Затем тосевит снова заговорил на своем языке. Газзим перевел:
— Он хочет знать, для чего вы здесь.
— Я даже не знаю, где нахожусь, не говоря уже о том — для чего, — ответил Уссмак с некоторой резкостью. — После того как мы сдали базу солдатам СССР, нас вначале посадили в ведомые животными перевозочные средства, а затем в совершенно жуткие железнодорожные вагоны, затем наконец в другие перевозочные средства, из которых было нельзя посмотреть наружу. Эти русские не выполняют соглашения, которым они должны следовать, как обещал Страха.
Выслушав перевод, Лидов откинул голову назад и издал своеобразный лающий шум.
— Это он смеется, — объяснил Газзим. — Он смеется, потому что самец Страха не имеет опыта общения с тосевитами СССР и не знает, о чем говорит.
Уссмак не придал значения этим словам.
Он сказал:
— Это поражает меня меньше, чем почетное место, которое было нам обещано, когда мы согласились на условия сдачи. Если бы я не знал ничего лучше, я мог бы сказать, что оно напоминает мне тюрьму.
Лидов снова расхохотался, причем еще до того, как слова Уссмака были переведены.
«Он немного знает наш язык», — подумал Уссмак и решил быть более осторожным в отношении того, что говорит.
Газзим сказал:
— Название этого места — Лефортово. Это в Москве, столице СССР.
Совершенно естественно, казалось, даже не раздумывая, Лидов протянул руку и ударил Газзима в морду. Лишенный раскраски самец съежился. Лидов громко заговорил; будь Большой Урод самцом Расы, он, несомненно, отделял бы каждое слово усиливающим покашливанием. Газзим отступил в позе послушания. Когда Лидов закончил, переводчик сказал:
— Я должен сказать вам, что мне не разрешено давать вам излишней информации. Этот допрос — для получения сведений от вас, а не для того, чтобы давать их вам.
— Тогда задавайте ваши вопросы, — покорно сказал Ус-смак.
И вопросы начались — они падали, как снег ненавистной Уссмаку сибирской метели. Вначале это были вопросы, которые он задал бы тосевитскому коллаборационисту, прошлого которого он не знал: вопросы о его военной специальности и об опыте пребывания на Тосев-3 после того, как он ожил после холодного сна.
Он смог рассказать полковнику Лидову о танках Расы. Самцы в танковых экипажах по необходимости должны были знать больше, чем требовала их специальность, чтобы они могли продолжать бой в случае потерь. Он рассказывал об управлении машиной, о ее подвеске, об оружии, о двигателе. После этого Лидов стал спрашивать о стратегии и тактике Расы и о других Больших Уродах, с которыми тот воевал. Это озадачило его: наверняка Лидов был лучше осведомлен о своем собственном роде, чем Уссмак. Газзим сказал:
— Он хочет, чтобы вы перечислили все виды тосевитов в порядке их способности воевать, по вашему мнению.
— В самом деле?
Уссмак хотел задать Газзиму пару вопросов, прежде чем отвечать, но не осмелился, и не потому, что следователь — Большой Урод — понимал язык Расы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229