ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
От аппетитного аромата у Гольдфарба потекли слюнки.
Он направился к бару.
— Что желаешь, дорогой? — спросила Сильвия.
Наоми с полным подносом кружек и стаканов обходила столики: увидев сквозь толпу Гольдфарба, она помахала ему. Он махнул ей в ответ, затем сказал Сильвии:
— Пинту горького и еще — эти птички уже заказаны целиком? — И он показал в сторону камина.
— Нет, еще не все, — ответила рыжеволосая барменша. — Чем интересуешься — ножками или грудкой?
— Что ж, думаю, что хотел бы нежное, нежное бедрышко, — ответил он и смутился под внимательным взглядом.
Сильвия расхохоталась. Налила ему пива. Он поспешно поднес кружку ко рту, чтобы скрыть смущение.
— Покраснел! — ликующе воскликнула Сильвия.
— Да нет! — с негодованием ответил он. — И даже если так, только черт помог бы тебе увидеть это при свете камина.
— Может быть, может быть, — согласилась Сильвия, продолжая смеяться.
Она провела языком по верхней губе. Гольдфарб тут же вспомнил, что не так давно они были любовниками. Она словно говорила ему: «Видишь, что ты потерял?»
— Принесу тебе цыпленка.
Направляясь к камину, она сильнее, чем прежде, раскачивала бедрами на ходу.
Через минуту подошла Наоми.
— О чем вы так смеялись? — спросила она.
Гольдфарб почувствовал облегчение, услышав скорее любопытство, чем подозрение в ее голосе. Он рассказал ей всю правду: если бы он этого не сделал, она узнала бы все от Сильвии. Наоми рассмеялась тоже.
— Сильвия такая забавная, — сказала она, а затем, понизив голос, добавила: — Временами, может, даже и слишком забавная, ей во вред.
— Кому во вред? — спросила Сильвия, вернувшись с дымящейся куриной ножкой на тарелке. — Значит, мне. Я слишком много шучу, да? Клянусь Иисусом, скорее всего так. Но я не шучу, когда говорю, что этот цыпленок обойдется тебе в две гинеи.
Гольдфарб полез в карман за банкнотами. Со времени нашествия ящеров цены головокружительно взмыли вверх, и жалование специалиста по радарам и близко не соответствовало им. Но даже теперь бывали времена, когда паек, который он получал, уже не лез в горло.
— Между прочим, — спросил он, положив деньги на стойку, — а на что получше я бы мог их истратить?
— На меня, — ответила Наоми.
Если бы такой ответ дала Сильвия, то он был бы откровенно корыстным. Наоми же не беспокоило, что у него нет доходов маршала авиации. Это — как и многое другое — и делало ее такой притягательной для Дэвида. Она спросила:
— У тебя есть новые сведения о твоем кузене, о том, который делал радиопередачи для ящеров?
Он покачал головой.
— Моя семья выяснила, что он пережил нашествие, — это все, что я знаю. Но вскоре он, его жена и сын исчезли. Никто не знает, что с ними стало.
— Никто не знает, — повторила с осуждением Наоми, а Гольдфарб вцепился зубами в цыплячью ногу. — Может быть, никто не говорит, но кто-то ведь знает. В этой стране люди беспричинно не исчезают. Иногда я думаю: вы не знаете, как вам повезло, что здесь все обстоит именно так.
— Я — знаю, — сказал Гольдфарб, и через мгновение Наоми кивнула, соглашаясь с ним. Он улыбнулся ей, хотя и кривовато. — В чем же дело? Ты снова принимаешь меня за англичанина?
Слегка волнуясь, она кивнула снова. Он перешел на идиш:
— Если мы выиграем войну и у меня будут дети, а может быть, и внуки, они будут принимать это как само собой разумеющееся. Мы… — Он покачал головой.
— Если у тебя будут дети, а может быть, и внуки… — начала Наоми и остановилась.
Война ослабила моральные нормы всех, но они все же находились не на передовой. Гольдфарб иной раз об этом жалел.
— Не нальешь мне еще пинту, пожалуйста? — попросил он.
Временами тихий разговор — или короткие реплики, которыми они обменивались в промежутках между обслуживанием других посетителей, — был не хуже любого другого, а может, даже и лучше.
О Сильвии он так думать не хотел. Сильвия вызывала у него одно-единственное желание: стянуть с нее лифчик и трусики и… Он почесал голову, раздумывая, в чем же разница между двумя девушками.
Наоми подала ему горького. Он отпил глоток и поставил кружку.
— Должно быть, любовь, — сказал он, но она не услышала.
* * * Артиллерия изматывала Расу на базе Флориды огнем с севера. Большие Уроды действовали с умом, перемещая орудия с боевых позиций до того, как огонь контрбатарей нащупывал их, но против ударов с воздуха они мало что могли предпринять. У Теэрца было две емкости для ракет под крыльями истребителя. Ракеты относились к одному из простейших видов оружия в арсенале Расы: они даже не имели средств наведения, но если с избытком засыпать ими местность, они свое дело делали. Из-за простоты даже тосевитские заводы могли выпускать их в больших количествах. Оружейники теперь их любили, и не только потому, что их было в достатке.
— Я нашел заданную цель визуально, — доложил Теэрц своим командирам,
— приступаю к пикированию.
Ускорение вдавило его в сиденье. Большие Уроды знали, что он уже здесь. Зенитные снаряды стали рваться вокруг истребителя. Больше всего, как он заметил, разрывов было позади. Несмотря на все старания, тосевиты редко попадали в истребитель, когда палили по нему. Это помогало пилотам Расы оставаться в живых.
Он опустошил всю первую емкость. Казалось, волна огня обрушилась от самолета на позиции артиллерии. Машина слегка качнулась в воздухе, затем выпрямилась. Автопилот вывел ее из пике. Теэрц сделал круг, чтобы осмотреть нанесенный урон. Если бы он оказался недостаточным, пришлось бы сделать еще один заход и опустошить вторую емкость.
На этот раз второго захода не понадобилось.
— Цель уничтожена, — сказал он с удовлетворением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229
Он направился к бару.
— Что желаешь, дорогой? — спросила Сильвия.
Наоми с полным подносом кружек и стаканов обходила столики: увидев сквозь толпу Гольдфарба, она помахала ему. Он махнул ей в ответ, затем сказал Сильвии:
— Пинту горького и еще — эти птички уже заказаны целиком? — И он показал в сторону камина.
— Нет, еще не все, — ответила рыжеволосая барменша. — Чем интересуешься — ножками или грудкой?
— Что ж, думаю, что хотел бы нежное, нежное бедрышко, — ответил он и смутился под внимательным взглядом.
Сильвия расхохоталась. Налила ему пива. Он поспешно поднес кружку ко рту, чтобы скрыть смущение.
— Покраснел! — ликующе воскликнула Сильвия.
— Да нет! — с негодованием ответил он. — И даже если так, только черт помог бы тебе увидеть это при свете камина.
— Может быть, может быть, — согласилась Сильвия, продолжая смеяться.
Она провела языком по верхней губе. Гольдфарб тут же вспомнил, что не так давно они были любовниками. Она словно говорила ему: «Видишь, что ты потерял?»
— Принесу тебе цыпленка.
Направляясь к камину, она сильнее, чем прежде, раскачивала бедрами на ходу.
Через минуту подошла Наоми.
— О чем вы так смеялись? — спросила она.
Гольдфарб почувствовал облегчение, услышав скорее любопытство, чем подозрение в ее голосе. Он рассказал ей всю правду: если бы он этого не сделал, она узнала бы все от Сильвии. Наоми рассмеялась тоже.
— Сильвия такая забавная, — сказала она, а затем, понизив голос, добавила: — Временами, может, даже и слишком забавная, ей во вред.
— Кому во вред? — спросила Сильвия, вернувшись с дымящейся куриной ножкой на тарелке. — Значит, мне. Я слишком много шучу, да? Клянусь Иисусом, скорее всего так. Но я не шучу, когда говорю, что этот цыпленок обойдется тебе в две гинеи.
Гольдфарб полез в карман за банкнотами. Со времени нашествия ящеров цены головокружительно взмыли вверх, и жалование специалиста по радарам и близко не соответствовало им. Но даже теперь бывали времена, когда паек, который он получал, уже не лез в горло.
— Между прочим, — спросил он, положив деньги на стойку, — а на что получше я бы мог их истратить?
— На меня, — ответила Наоми.
Если бы такой ответ дала Сильвия, то он был бы откровенно корыстным. Наоми же не беспокоило, что у него нет доходов маршала авиации. Это — как и многое другое — и делало ее такой притягательной для Дэвида. Она спросила:
— У тебя есть новые сведения о твоем кузене, о том, который делал радиопередачи для ящеров?
Он покачал головой.
— Моя семья выяснила, что он пережил нашествие, — это все, что я знаю. Но вскоре он, его жена и сын исчезли. Никто не знает, что с ними стало.
— Никто не знает, — повторила с осуждением Наоми, а Гольдфарб вцепился зубами в цыплячью ногу. — Может быть, никто не говорит, но кто-то ведь знает. В этой стране люди беспричинно не исчезают. Иногда я думаю: вы не знаете, как вам повезло, что здесь все обстоит именно так.
— Я — знаю, — сказал Гольдфарб, и через мгновение Наоми кивнула, соглашаясь с ним. Он улыбнулся ей, хотя и кривовато. — В чем же дело? Ты снова принимаешь меня за англичанина?
Слегка волнуясь, она кивнула снова. Он перешел на идиш:
— Если мы выиграем войну и у меня будут дети, а может быть, и внуки, они будут принимать это как само собой разумеющееся. Мы… — Он покачал головой.
— Если у тебя будут дети, а может быть, и внуки… — начала Наоми и остановилась.
Война ослабила моральные нормы всех, но они все же находились не на передовой. Гольдфарб иной раз об этом жалел.
— Не нальешь мне еще пинту, пожалуйста? — попросил он.
Временами тихий разговор — или короткие реплики, которыми они обменивались в промежутках между обслуживанием других посетителей, — был не хуже любого другого, а может, даже и лучше.
О Сильвии он так думать не хотел. Сильвия вызывала у него одно-единственное желание: стянуть с нее лифчик и трусики и… Он почесал голову, раздумывая, в чем же разница между двумя девушками.
Наоми подала ему горького. Он отпил глоток и поставил кружку.
— Должно быть, любовь, — сказал он, но она не услышала.
* * * Артиллерия изматывала Расу на базе Флориды огнем с севера. Большие Уроды действовали с умом, перемещая орудия с боевых позиций до того, как огонь контрбатарей нащупывал их, но против ударов с воздуха они мало что могли предпринять. У Теэрца было две емкости для ракет под крыльями истребителя. Ракеты относились к одному из простейших видов оружия в арсенале Расы: они даже не имели средств наведения, но если с избытком засыпать ими местность, они свое дело делали. Из-за простоты даже тосевитские заводы могли выпускать их в больших количествах. Оружейники теперь их любили, и не только потому, что их было в достатке.
— Я нашел заданную цель визуально, — доложил Теэрц своим командирам,
— приступаю к пикированию.
Ускорение вдавило его в сиденье. Большие Уроды знали, что он уже здесь. Зенитные снаряды стали рваться вокруг истребителя. Больше всего, как он заметил, разрывов было позади. Несмотря на все старания, тосевиты редко попадали в истребитель, когда палили по нему. Это помогало пилотам Расы оставаться в живых.
Он опустошил всю первую емкость. Казалось, волна огня обрушилась от самолета на позиции артиллерии. Машина слегка качнулась в воздухе, затем выпрямилась. Автопилот вывел ее из пике. Теэрц сделал круг, чтобы осмотреть нанесенный урон. Если бы он оказался недостаточным, пришлось бы сделать еще один заход и опустошить вторую емкость.
На этот раз второго захода не понадобилось.
— Цель уничтожена, — сказал он с удовлетворением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229