Кристин уже убедилась; если стащить со старика подтяжки и открыть дверь, дальше он справится сам. Когда ей впервые пришлось провожать Мосса в уборную, она сгорала от стыда. Девушка по-прежнему очень жалела старика, но теперь уже не стеснялась: в сущности, он был как ребенок, милый и безобидный.
На обратном пути Мосс потянул девушку к флигелю. У открытой двери лежал Сэм. При их появлении пес завилял хвостом. Он, хотя и неохотно, смирился с существованием Кристин, когда она угостила его печеньем.
— Бак, вы здесь?
В следующее мгновение он появился на пороге — обнаженный по пояс, с мокрыми спутанными волосами. Можно было подумать, что он окунул голову в ведро с водой. На его плече, у самой шеи, лежала мокрая, пропитанная кровью тряпка.
— Что случилось? — резко спросил он.
— Ничего. — Кристин покачала головой. Она не могла отвести взгляд от его обнаженной груди, по которой из-под мокрой тряпки тонкой струйкой сочилась кровь. — О Господи, вы ранены!
Она попыталась высвободить руку из руки Мосса, но ей это не удалось.
— Пустяки, всего лишь царапина. Я замочил рубашку в ведре.
— По-моему, это гораздо серьезнее, чем царапина. Пойдемте в дом, я промою рану водой с уксусом. Эта тряпка, которую вы приложили к ране, не внушает мне доверия — не очень-то она чистая.
— Подождите, я прополощу рубашку.
— Вашей рубашкой я займусь потом, у вас ведь есть другие, — нахмурившись, проговорила Кристин, пытаясь скрыть охватившую ее тревогу. Потянув за собой Мосса, она направилась к дому. Пройдя несколько метров, она оглянулась. Бак в нерешительности стоял на пороге. — Идемте же, меня не удивишь обнаженным мужским торсом. Вы же знаете, у меня есть брат.
— Его загрызут волки и пумы.
— Кого загрызут, Мосс? — машинально спросила Кристин.
— Бака. Надо привязать его к лошади и дотащить по снегу.
Девушка пристально посмотрела на старика. На мгновение ей показалось, что на его лице промелькнуло нечто вроде тревоги или сочувствия.
— Мосс, что ты хочешь этим сказать? Старик заморгал глазами.
— В молоке плавают мухи.
— Да, конечно. Мне вдруг почудилось… Ладно, не важно.
Войдя в дом, Кристин первым делом усадила Мосса в кресло и сунула ему в руки покрывало. Затем пододвинула стул поближе к кухонному столу и бросилась к своему сундуку за чистой тканью для перевязки. Когда она вернулась в кухню. Бак стоял в дверях.
— Быстро садитесь.
— Вкусно пахнет.
— Я испекла хлеб.
Кристин сняла с раны мокрую тряпку и бросила в таз. Красная полоса открытой раны пересекала плечо так близко от шеи, что Кристин тихонько ахнула. У нее задрожали губы.
— Еще немного, на какой-нибудь дюйм ближе — и…
— Я везучий.
Кристин быстро отвернулась, добавила в миску с водой уксуса и намочила кусочек ткани. Потом без промедления приложила его к ране.
— Уф! Как щиплет!
— Разумеется, так и должно быть, не будьте ребенком. Может, расскажете, что произошло?
Кристин, чуть склонив голову, вопросительно посмотрела Баку в глаза. На мгновение ей показалось, что она утонет в его пристальном. взгляде.
— В меня стреляли.
Кристин попыталась унять дрожь.
— Я и не думала, что вы выстрелили в себя сами.
— Он ждал в засаде на уступе под тропой.
— Надеюсь, вы выстрелили в ответ!
— Выстрелил. — Он криво усмехнулся.
— И кто же оказался более метким стрелком?
Бак оставил вопрос без ответа. Кристин еще раз промыла рану, потом смазала ее какой-то желтой мазью, которую тоже достала из своего сундука. Ее теплые пальцы осторожно касались его обнаженного плеча. Бак вобрал в легкие побольше воздуха и задержал дыхание, когда она накладывала на уже обработанную рану узкую полосу ткани.
— Что это? — спросил он наконец.
— Карболовый вазелин. А вы чем пользуетесь в таких случаях?
— Сосновым дегтем.
— Но это же лекарство для лошадей!
В глазах Бака сверкнули веселые огоньки, но тотчас же погасли.
— Не так уж мы сильно отличаемся от животных.
Какая же она хорошенькая, нежная — такой и должна быть женщина — и в то же время сильная. Пусть Кристин жила в городе, привыкла к комфорту, но она совсем не неженка. Бак вдруг почувствовал острую, почти непреодолимую потребность привлечь ее к себе, усадить на колени и прижаться лицом к ее груди. Интересно, как бы она на это отреагировала? Влепила бы ему пощечину? Убежала бы в другую комнату и заперлась на засов?
— Вы его убили, верно?
Она наклонилась и посмотрела ему в лицо своими серо-голубыми глазами. Секунды бежали одна за другой, складываясь в минуту, в Бак все не решался заговорить. К горлу подкатил комок. В конце концов он прохрипел:
— Да, верно.
И что теперь? Она от него отвернется? Почувствует отвращение? Будет считать его убийцей?
Кристин едва заметно кивнула и положила руку на его обнаженное плечо:
— Вы сделали то, что должны были сделать.
Баку почудилось, что по ее руке в его тело перетекает живительное тепло. Он вздохнул с облегчением. Кристин убрала руку, и ему захотелось схватить ее маленькую ладошку и прижать к своей груди. Когда она пошла выливать воду, Бак вскочил, быстро прошел в комнату, где они с Моссом спали, и сорвал с вешалки выгоревшую голубую рубашку. Поспешно надев ее, он провел ладонью по спутанным мокрым волосам, пытаясь хоть как-то привести их в порядок.
Еще никогда в жизни Бак Леннинг не был столь неуверен в себе. Он просто не представлял, как обращаться с такой женщиной, как Кристин. В городе Бак не появлялся почти год, да если бы и появлялся, вряд ли бы он нашел там женщину, подобную этой. Не сказать, чтобы он страдал от одиночества, нет, Бак привык жить сам по себе; к тому же с ним были Мосс и Джилли, иногда заглядывали какие-нибудь гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123