– И что дальше?
– А как ты сам понимаешь, цена московская или тюменская – российская, одним словом, – ни в какое сравнение не идет с ценой в Душанбе или Оше. До поры до времени Масуд удовлетворялся тем, что обеспечивал через своих людей транзит травки с гор в долину и получал свои девятьсот процентов. Между прочим, таким же бизнесом занимался и Карай-хан. Они тут все предприниматели, «за идею» мало кто воюет...
– Это понятно.
– А рынок столь необъятен, что даже одиночки умудряются заниматься транспортировкой, и на них никто особо не наезжает. Короче, получали они каждый свою прибыль, но, сам понимаешь, аппетит всегда приходит во время еды – когда что-то зарабатываешь, хочется всегда большего. Я уж не знаю, кто надоумил Масуда и кто ему помог (со мной такими вещами не делились), но однажды великому исламскому борцу пришла в голову замечательная мысль – он решил интенсифицировать доходы.
– То есть?
– То есть поставлять не опий-сырец, а переработанный, готовый к употреблению порошок. Морфин например. Героин сложнее изготавливать, хоть он и более сильный, и более дорогой. А вот морфин – самое то. Как раз для российского рынка. Как раз то, чего не хватает в Москве, в Питере, в Тюмени, да и по всей матушке-России...
Капитан помолчал, облизал пересохшие губы и произнес:
– Может, развяжешь меня все-таки?
– Ты еще не закончил.
– Тогда дай хоть попить еще.
– Сейчас.
Аркан поднялся и влил в рот пограничника остатки воды из фляжки. Затем он сходил к мешкам «духов» и вернулся с еще одной фляжкой воды, из которой напился и сам.
– Ну а ты со всей этой системой каким образом связан? И при чем тут Карай-хан?
– Ты слушай. Короче, не знаю где, но где-то «за речкой» у Масуда построен заводик по производству порошка. Рассчитал он все четко – прибыли при транспортировке и продаже уже не сырца, а морфина возросли неимоверно. Но дальше – больше: решил он, что самым оптимальным вариантом стала бы доставка наркотиков в центр России, в Москву. Расчет точный – если весь Запад давно поделен и туда соваться особенно нечего, то наш рынок дай Бог хоть когда-нибудь охватить.
– Это уж точно, – кивнул Аркан. – А долбаков, желающих поймать кайф, в России предостаточно – клиентура всегда найдется.
– Это точно... В общем, как я понял, Масуд нашел способ транспортировки наркоты в Москву. Точнее, даже не транспортировки, потому как об этом, как он решил, голова должна болеть у других. Он нашел способ продажи порошка прямо здесь за такую цену, которой и в Оше не выручишь.
– Что ты имеешь в виду?
– Он продавал порошок нам, российским военным...
– Туфта, – перебил капитана Аркан. – Сколько здесь наших-то? Раз, два, и обчелся. А в Россию даже вы, офицеры, в лучшем случае раз в год вырываетесь. И то в основном на гражданских самолетах – со всеми таможенными досмотрами. Я же знаю эту систему...
– Много ты знаешь! – пренебрежительно бросил пограничник. – Наивный ты. Продавал он партии не по сто граммов и не по килограмму – по десять – пятнадцать килограммов сразу. И цены на порошок у него ого-го какие были установлены! По сто и больше тысяч долларов за небольшой рюкзачок – я сам эти деньги в руках не раз держал.
– Ты?!
– Я! Именно я!
Капитан произнес это чуть ли не с гордостью, и Аркан почувствовал вдруг, что ему нестерпимо хочется выбить подонку в форме челюсть. Чтобы как-то сдержаться, сержант отвернулся, стараясь относиться к своему пленнику всего лишь как к информатору, а не как к предателю, из-за которого, как он теперь подозревал, и погибло столько народа.
– А ты здесь при чем? – справившись с волнением, спросил он офицера.
– Наркотики транспортировались из Душанбе, из штаба наших войск. Я думаю, с помощью военной авиации – наши борта досматривать никто не имеет права.
– Откуда ты все это знаешь? Ты видел это своими глазами? Тебе кто-то рассказывал?
– В нашем деле видеть и слышать лишнее, а тем более болтать лишнее – себе дороже.
– Но мне-то ты рассказываешь, – подколол пограничника Аркан, но тот даже не поморщился:
– Ты мне не оставил иного выбора. Это во-первых. А во-вторых...
Капитан вдруг замялся на мгновение, и Аркан быстро взглянул ему в глаза – ему показалось, будто голос пограничника как-то странно дрогнул.
– Что «во-вторых»?
– А во-вторых то, что заманало меня все это! В печенках уже сидит! – прохрипел офицер и грязно выругался. – Я не притырок, хорошо все понимаю, да и не такая уж сволочь, как можно подумать... Точнее, сволочь я самая настоящая... Но не хотел я в это влезать, понимаешь? Сам себя ненавижу за все то, что натворил здесь!
– Что ты натворил? – Аркан спокойно выдержал его истерику, лишь голос его напрягся и стал еще более жестким и решительным. – Что натворил? Говори!
– Масуд связался с Карай-ханом...
– Ты, ты что натворил? На кой хер мне твой Масуд?
– Послушай, ты не перебивай, если уж решил тоже влезть во всю эту историю. Хотя честно тебе скажу – не жилец ты с такими знаниями.
– А ты за меня, землячок, не беспокойся. Я уж сам разберусь, жилец я на этом свете или нет. Смотри, – Аркан, не сводя глаз с капитана, кивнул в сторону трупов, – Карай-хан – вот он уже не жилец. А я живой.
– Карай-хан – сущая фигня, сладкий сон по сравнению с тем, что ожидает тебя на Большой земле, если ты выберешься отсюда живым.
– А я тебе говорю – не пугай меня, ясно? Пуганый уже! – Аркан скрипнул зубами и сжал кулаки.
– Дурак ты, а не пуганый. Ты даже не понимаешь, о чем я говорю.
Пограничник сказал это так спокойно и обреченно, что парень вдруг понял: капитан его действительно не пугает – предостерегает. Предостерегает от чего-то действительно страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92