Борис Иванович укоризненно поглядел на меня, и, дождавшись подобия серьезности на моем лице, продолжил знакомить меня с направлением деятельности элементарных магов.
Оказалось, из них, помимо специалистов в областях управления погодой, выращивания растений, и тому подобному, также получались неплохие целители. Лично для меня в том не было ничего удивительного: по тем же китайским представлениям, каждому первоэлементу соответствовал свой внутренний орган. Сердцу – огонь, понятное дело. Печени – дерево, почкам – вода, легким – как ни странно, металл. Селезенке оставалась земля. Еще у жителей Поднебесной каждому элементу соответствовала своя эмоция, и даже собственный вкус. Напротив огня и сердца всегда находилась радость. Гнев гнездился где-то в печенке.
Мои мозги принялись переваривать полученную за последнее время информацию – о магах-эмпатах, и о их возможной связи со стихиями. Получалось, что светлым эмпатам была прямая дорога в корпус огня. А темным – в Дерево. Судя по виду друида Макса, и его отношению к своему посоху, в последнее не верилось абсолютно. Я поняла, что запуталась. Смущенно посмотрела на Бориса Ивановича.
Тот с ироничной улыбкой наблюдал за мной.
– Утомилась? Окончательно?
– Похоже на то…
– Тогда идем обедать, – повеселел он. – Жуть как кушать хочется!
С этим я не могла не согласиться – мой желудок давно требовал подачи топлива.
***
«Кабинет» Бориса Ивановича располагался среди корпусов стихийных магов, на незанятой центральной территории между ними. Представлял он собой выросшую из земли избушку – только курьих ножек не хватало. Крышей служила листва, водоотталкивающая, как выяснилось позднее. Из трубы вился еле-еле различимый дымок, точнее, струйка горячего воздуха.
– Друиды постарались, – смущенно сказал хозяин.
Глаза его приняли зеленоватый оттенок. Видимо, в честь «строителей».
– А как же огонь? – засомневалась я.
– Ну, во-первых, деревья в лесу тоже порой гибнут. А во-вторых, огонь магический, ему подпитка не нужна.
Мы поднялись по ступенькам, и дверь сама распахнулась навстречу. За порогом оказался небольшой холл, из которого вело несколько дверей. У стены стояла полка для обуви, над ней располагалась вешалка – ничего особенного, в общем. Разувшись, я следом за хозяином направилась к самой большой по размеру двери. Внутри было весьма уютно, но как-то очень обыденно, если отвлечься от магической природы того же огня в камине. Помимо камина, в комнате находился стол, стул, да пара шкафов с книгами. По стенкам вились растения, образуя замысловатые узоры.
– Располагайся, где тебе удобно, – гостеприимно предложил хозяин.
Я, не мучаясь ложной скромностью, тут же забралась в уютное на вид кресло у камина. Оно чуть тормознуло с подгонкой габаритов, а потом приняло уютную для меня форму. Я рискнула здоровьем (мало ли, вдруг у хозяина пунктик?), втянула ноги. Кресло немедленно отозвалось дополнительной корректировкой конфигурации. Борис Иванович усмехнулся. Я приняла это за разрешение.
Устроив меня, хозяин уселся за стол, достал из ящика простецкую холщовую скатерку, нажал на столе кнопку и произнес: «на двоих». Откуда-то из-под потолка раздалось: «гость или гостья?»
– Гостья, – недовольно ответил хозяин дома.
Скатерть сменила ткань на бархат изумрудного цвета, появилась непочатая бутылка красного вина и два высоких бокала. Следом материализовались немного оплывшие свечи, затем ваза с фруктами… Борис Иванович покраснел. Я сдавленно хихикнула.
– Да войди ты в комнату, наконец! – не выдержал мой экскурсовод.
Он не вошел, но материализовался. Домовой. Существо ростом не более полуметра, енотообразное, с полосатым хвостом и человеческим выражением «лица». Одетое (одетый?) в парадный лакейский сюртук.
«Ядрена кочерыжка!» – чуть было не вырвалось у меня.
– Гоша, – вежливо представилось оно.
То есть он. Мы уставились друг на друга.
– Лиса, – проявила вежливость я.
– Понятно, – оглядев меня с ног до головы, резюмировал Гоша. – Не дама.
И исчез. Я пожала плечами. На даму в спортивных, пусть даже фирменных, штанах, да еще «с ногами» в кресле я действительно не тянула. Так что, не стоит и обижаться… на домовых!
Скатерть тем временем поменяла цвет и материал, снова став холщовой, но уже в широкую синюю клеточку. Вино исчезло, бокалы и свечи тоже. Зато появился самовар, заварочный чайник и кружки. А также хлеб, тарелки с супом – словом, все, что нужно голодному человеку для обретения счастья. Последним появился стул. Для меня. Я соскочила с гостеприимного кресла, подсела к столу.
Не успели последние крошки убраться со скатерти-самобранки (тоже портала, только хозяйственного, как выяснилось за беседой в ходе обеда), как завыла сирена. Борис Иванович на миг выпал из реальности. Вернулся озабоченным. Вскочил.
– Эмпаты разошлись не на шутку, – торопливо пояснил он мне, складывая скатерть и убирая ее в стол. – Ты тут почитай что-нибудь, а я скоро буду.
Я открыла брошюрку потоньше.
«Никола Тесла» – прочла. В голове дисциплинированно всплыло то, что «тесла» – это единица измерения магнитной индукции. Собственно, больше там ничего на эту тему не обитало. Ну, если не считать того, что где-то на задворках памяти мелькнула информация о том, что каким-то похожим именем назывался самолет Ричарда Баха. Того самого, который написал «Чайку по имени Джонатан Ливингстон». Но в этом я была не так уверена, как в магнитной индукции. Оставалось заполнить пробелы в образовании. Спустя какое-то время я была уже обладательницей следующих бесценных сведений:
«Изобретатель Никола Тесла родился в Сербии 9 июля 1856 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117