Такое ощущение, что за эти месяцы я как бы привык к этому неопределенному положению, и просто перестал так много переживать из-за Пати. У нее своя жизнь, в конце концов, у меня – своя. И однако, огонь любви, выражаясь литературно, тлел в моей груди, готовый вспыхнуть в любой момент – пусть она только поглядит ласково… подойдет… сама подойдет. А то я уже не знаю, что думать обо всем этом.
В этот момент пришли ребята.
– Привет! – Таро хлопнул меня по плечу увесистой дланью. Плюхнулся рядом со мной и, набив рот перловкой, спросил. – Фы фо, фяфа фо фойки?
– А что он, в общагу потащится? – спросил Арни, чудом умудрившись понять Таро. Он ел аккуратно, даже аристократически как-то. Странно – ведь росли вместе, откуда это у него?
– Я сегодня в обед ничего не жрал. Не позвали, – объяснил я.
– Слышал новости? – Таро наконец проглотил кашу. – Из секретки какие-то документы поперли!
– Да ну? – поразился я.
– Вот и ну. Зай сегодня в цех приперся, не то, что фыркает – аж пыхтит, как паровоз. Представь, комиссия на носу, а у него такое…– Таро снова набил рот перловкой.
– Погоди… что за документы?
– Не знаю, говорят, вроде как раз очень нехорошие… данные на продукцию.
Я кивнул. Продукция у нас, конечно… мы, к примеру, инфрадетекторы собираем. Понятное дело, не гражданские.
– Кто же мог украсть? – спросил Арни задумчиво. – Там бывает только дежурный офицер по секретке – не он же. Туда больше и не ходит никто.
– Через администрацию могли пройти, – заметил Таро.
– Через админ – это же идти через весь коридор, – сказал я, – а там сигнализация. Нет, пройти можно, конечно, но кому это надо?
– Тем не менее, это самая вероятная версия, – вздохнул Арни, – через админ только и могли пройти.
Мы замолчали. Пройти-то могли… только кому это нужно? Как-то не верится, что вот у нас в Лойге завелся самый настоящий шпион. И потом – разве так шпионы действуют? Он бы перекопировал, что ему нужно… а то ведь такая кутерьма теперь поднимется. Зай его в два счета разоблачит.
– Ладно, это все фигня, – сказал Таро деловито. – Сегодня вот чего будем делать?
– Сегодня политчас, – кротко напомнил Арни.
– Да я помню, помню… так вот, может после политчаса соберем шкаф наконец?
Мы уже недели две занимались перестройкой стенного шкафа.
– Это хорошо, что ты вспомнил, – сказал Арни. – Я уж думал, мы до конца года будем одежду на стенку вешать. Вообще-то я сегодня хотел почитать, но раз уж ты собрался…
– Да, я теперь свободен, – мрачно сказал Таро. Сразу было видно, что он думает при этом о подлой Лилле, которая его бросила. Почем зря, между прочим.
– Хорошо, так я тогда шурупы попрошу у Сандика, – деловито сказал Арни. Тут я вспомнил.
– Ребята, это все хорошо, но меня не будет. Увы. Меня сегодня Зай к себе вызвал.
Я коротко рассказал о встрече с Заем. Мы погадали, что бы это значило, и ни к чему существенному так и не пришли.

В комнате был шмон – это мы увидели сразу. Кровати явно разрыты, матрасы свисают… И понятно, что искали. Значит, какая-то гадина все же накапала. Искали, ясное дело, сенсар. Сенсар у нас был. Мы действительно его сперли. Но не дураки же мы – хранить сенку в комнате! У нас были свои тайники… По дороге из столовой Арни забежал на чердак и принес нам по сигаретке. Я сразу плюхнулся на койку и закурил. Вскоре ребята последовали моему примеру.
– Значит, Зай вызывает тебя из-за сенки, – сказал Арни вдруг. Я скосил на него глаза. Лицо Арни как-то странно вытягивалось, разъезжалось. На меня сенка всегда так действует. А еще я сентиментальным становлюсь. Плакать хочется…
– Слушай, это, конечно, может быть… но ведь ее все прут!
Это точно. Когда сенку привозят, как выразился нач квартала, у нас идет «организованное расхищение». Первыми – и больше всех – прут работники администрации. Потом они меняют сенку на продукты, на шмотки. Потом сенсар складывают в помещении администрации до раздачи, и туда лазают почти каждую ночь. Это стало настолько обычным, что за такую кражу наказывают просто как за прогулку после отбоя. Мы вообще этим почти никогда не занимаемся. Но в этот раз было уже невтерпеж – прежде всего потому, что у Таро сперли весь запас, оставшийся до следующего завоза. Мы, конечно, с ним поделились своим, и вот теперь сидели почти на бобах. А «рабы ада» (раб. Ад. – обычное сокращение от «работника администрации») нам ничего не меняли, как будто им специально запретили. Ну вот мы и полезли. Арни стоял на шухере, я залез на плечи Таро, оттуда – в окно, самое обычное дело. И сперли-то немного, всего пачек шесть.
– Раздавать надо сразу, – мрачно сказал Таро. – А то они вечно ждут, пока все растащат. Людям же невтерпеж…
Голос его плыл, мягчел, становился сонным. Милый, дорогой Таро, думал я, и чуть не плакал. Вот удивительно действует сенсар. В нормальном состоянии я так же, в сущности, отношусь к Таро. Я его люблю. Он мне как брат. Но ведь я же не буду о нем думать так – «милый и дорогой».
Я вспомнил, как Таро впервые у нас появился. Нам было по двенадцать лет. С Арни-то мы дружим с шести лет, с начала школы. Таро появился позже. Пришел в нашу комнату (его поселили взамен Лино, умершего от воспаления легких), мрачный, высокий, грузноватый. Темноволосый, умный и едкий, сперва он нам казался диким, странным каким-то. Мы его даже побаивались – бугай, еще заедет, если что не так… Но я ни разу не видел, чтобы Таро ударил кого-нибудь, кто слабее его. В драке – пожалуйста. Особенно если кого-нибудь защитить надо. С этого и наша дружба с ним началась. С нами тогда восьмиклассники жили по соседству, ну и взялись они Арни трясти. Я заступился. Нас с ним к стенке прижали, и мы поняли, что наступают кранты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150