На груди одного сияла надпись «Наш бог Ц Боль». На по
лу сидел и пускал изо рта пузыри огромный толстый китаец, явно наглотавш
ийся каких-то наркотиков. С лёгким шипением поезд плавно затормозил, две
рь распахнулась.
Ц Воздухоконцентраторный пункт, Ц сообщил голос компьютера.
Двое негров встали. Один, выходя из вагона, нагнулся, вытащил из кармана ки
тайца коробочку, показал её своему приятелю. Оба белозубо заржали.
Ц Скунс, Ц крикнул мне негр, показал язык и уселся на быстро скользящий
в туманную дымку эскалатор
Ц Марсианская обезьяна, Ц констатировал Шестернев.
Ц По-моему, они только что стянули коробочку птичьего пуха.
Ц На вечер кайф обеспечен. Крысы. Они везде одинаковы.
Ц Когда человечество доберётся до Туманности Андромеды, они и там буду
т писать похабные слова на стенах и воровать друг у друга наркотики. На то
они и крысы, Ц философски заключил я. Ц Вставай, приехали.
Всё-таки человек Ц существо интересное. Докуда бы он ни добрался, там ран
о или поздно появляются трущобы. Двадцать второй век Ц каждый может рас
считывать на комфортабельную квартиру, на свою порцию еды и выпивки. Каж
дый может жить, не думая о том, что завтра сдохнет от голода в подворотне. Л
юди получили возможность жить сыто, на чистых, вылизываемых кибдворника
ми улицах. И все равно каждый город на Земле и во внешних поселениях может
похвастаться своими трущобами Своими злачными местами. Своими районам
и, где правят бал «крысы».
Южный сектор. Запутанные, покрытые брусчаткой ретро-улицы начала века, л
епные карнизы и атланты, поддерживающие балконы. Сияющие витрины неизве
стно чем торгующих лавок и магазинов. Рекламы эротических сенсорзалов и
СТ-театров. Яркая афиша новой «Метаморфозы».
Здесь было гораздо многолюднее, чем в фешенебельном центре. Это Ц место
развлечения для искателей всех видов пороков, не боящихся грязи и падени
я или просто жаждущих острых ощущений. Сновали ушлые живчики, шёпотом за
зывая клиентов на запрещённый сенсорсеанс садомахов. Открыто предлага
лся «птичий пух» и героин. Здесь же намекали на то, что можно достать и «ра
йские семечки». Шла бойкая торговля человеческой плотью. Как и сотни лет
назад, призывно пялили глаза подпиравшие стены ловко и соблазнительно п
олуобнажённые девицы Ц многие далеко не первой свежести, другие, наобор
от, явно недостаточного возраста. Деловито кружили сутенёры. Никакие сен
соригрища и подкорковые эмоциональные воздействия не лишат работы эти
х призывно смотрящих и доступно улыбающихся девиц и их котов.
Под жёлто-красными, стилизованными под свечные, фонарями барражировали
стайки молодёжи, выразительно поигрывая бритвами и ножами, сидели на кор
точках типы с печатью злобной агрессии на лицах. Из переулка слышались к
рики Ц там кого-то охаживали. Блюдца полицейских следящих систем были в
ыворочены с мясом. Неожиданно прошёл шорох, и тут же кто-то быстро дёрнул
в глубину переулков, кто-то скрылся в подворотне, демонстративно выстав
ленные напоказ ножи и бритвы исчезли. По улице неторопливо проехал полиц
ейский броневик.
Мы посидели в баре. Опрокинули по рюмке ликёра, присматриваясь к публике.
Обычное дно города. Типичный набор сброда, опустившихся подонков или про
сто потерянных душ, да ещё несколько туристов. Принесла их сюда нелёгкая.
Тоже мне Ц исследователи экзотики Олимпик-полиса. Вероятно, сегодня од
ни из них расстанутся с кредитными карточками, а другие воспользуются ус
лугами «Гиппократа». Однако в баре туристам ничто не грозит. Двое бегемо
тов-вышибал чли тут покой.
Ц У них что-то с пище синтезатором, Ц Шестернев отодвинул стакан. Ц Дав
но не пил такого мерзкого коктейля.
Хозяин вряд ли когда раскошелится на хороший пищесинтезатор.
Ц Вонючая харчевня…
Ц Точно.
Ц Вонючий район. Не помню, чтобы в справках, которые мы читали, расписыва
лись эти трущобы.
Ц Любые бюрократические творения страдают тенденциозностью. Авторы л
акируют действительность. Или сгущают краски, в зависимости от целей. Об
ъективную картину молено увидеть только собственными глазами. Для этог
о я тебя и поволок на экскурсию. Пошли?
Ц Пошли.
Мы вышли из бара. И тут же влипли в хорошенькую историю. Грех жаловаться. Н
ечто подобное я и предполагал.
Женщина сначала визжала как резаная. Потом потеряла сознание. Но огромно
го, заплывшего жиром, скрывающим могучие мышцы, араба, голого по пояс, со с
ветотатуировками Ц змеями, ползущими по телу, ничего не могло остановит
ь. Он определённо не дожрал наркотиков и теперь вымещал свою злобу. Судя п
о отрывочным крикам, это была разборка между сутенёром и рабочей лошадко
й.
Ц Падаль… Падаль… Падаль, Ц как заведённый твердил по-английски араб,
нанося удары.
Женщина стонала. Гнев застилал арабу глаза, он не слишком ясно соображал
от ярости, поэтому часто бил мимо. Остановить его никто не пытался. Трущоб
ы быстро приучают людей не вмешиваться не в свои дела. Били и убивали тут п
остоянно. Одним трупом больше Ц какая разница, если, конечно, труп не твой
собственный.
Ц Стой! Ц крикнул Шестернев, кидаясь вперёд.
Араб не обратил на окрик никакого внимания.
Шестернев схватил сутенёра за плечо и отбросил от жертвы.
Ц Остынь. Ты убьёшь её.
Ц Не-ет, Ц выпучил глаза араб. Ц Я убью тебя.
Ну вот, началось.
В руке араба оказался стилет с длинным лезвием-иглой, мелькающим в свете
мерцающего фонаря.
Я присел на скамейку рядом с потёртым завсегдатаем улицы, пожилым латино
американцем, и стал наблюдать за поединком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89