– Этот толстячок с путеводителем в руках?– Ну да.– Гмм… Думаешь, он собирается украсть тебя и продать как белую рабыню?– Алекс, я серьезно.– Я тоже, так как знаю, что на Ближнем Востоке высокие блондинки пользуются бешеным успехом. А твоя замечательная грудь перевешивает все остальные достоинства…Кэтлин засмеялась:– Перестань дразнить меня. Надо же что-то предпринять?– Перекрасим волосы или позовем полицию? Неужели тебя ни разу не пытались украсть?– Может быть, это просто карманник.– Какая жалость. Идея белой рабыни пришлась мне больше по вкусу. Она навевает всякие приятные картинки: драгоценные браслеты, обнаженные гурии, покачивающиеся бедра – все это действует на меня так возбуждающе.– Тебе незачем подстегивать свое воображение, – ответила так же шутливо Кэтлин. – Ты и без того возбуждаешься в одну секунду. Просто я действительно видела его в сквере.– Площадь Вогез – одна из достопримечательностей Парижа. Она указана во всех путеводителях. И потом, неужели ты считаешь, что карманник станет надевать красную рубашку и черные очки?– Пожалуй, что и в самом деле нет.– Если мы встретим его после того, как уйдем из музея, то немедленно кликнем жандармов, идет?Она кивнула.– Ну вот, а теперь веди меня прямо к картине Жюльетты. Надо же чем-то охладить мое разыгравшееся воображение. Никак не могу отогнать страшное видение: тебя в объятиях какого-нибудь богатого шейха…Алекс слышал, как зашумела вода в ванной. Он снял трубку и резкими рывками набрал номер телефона в штаб-квартире Квантико.Через несколько секунд МакМиллан взял трубку.– Да?– Послушай, убери «хвост» или найми кого поспособнее.– Алекс? – Голос МакМиллана был шелковисто-мягким. – Ты же знаешь, не так часто найдешь аса для такой рутинной работы, как слежка. К тому же тебя занесло в такую даль, что нам пришлось брать человека со стороны.– Избавь меня от этого дурака, или ему не поздоровится.– Я не успел предупредить тебя, – голос МакМиллана сохранял все те же любезные нотки. – Но тебе самому следовало бы извещать нас о своих кульбитах. Учитывая, каких усилий нам стоило замять эту историю с Рубански и швейцарской полицией. – Он помолчал. – Ты же знаешь, что он заботится о твоей безопасности.– Если он завтра опять попадется мне на глаза, я его сброшу в Сену. – Опуская трубку, Алекс крепко сжал губы.Кэтлин не заметила цэрэушника, который тащился за ними, после того как они вышли из Лувра. Но Алексу хотелось убедиться, что она ничего не заподозрила. Чем меньше она будет знать о его прошлой жизни, тем лучше будет для них обоих.Кэтлин приподняла лицо навстречу мягким, ласкающим струям и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как расслабляюще действует их тепло.– Привет! – Алекс, на секунду отдернув занавес, проскользнул в душное влажное тепло и встал рядом с нею, сильный, обнаженный… – Тебя и не разглядишь в этом пару. – Он заглянул ей прямо в глаза.Его загорелое лицо покрылось капельками влаги, а светло-голубые глаза были полны настойчивого желания. Она никак не могла понять, почему раньше они казались ей холодными и даже ледяными.Он придвинулся к ней вплотную и обхватил ладонями ее бедра.– Развернись и облокотись о край ванны.– Может быть, лучше пойдем в кровать?– Какое скудное воображение! – пробормотал Алекс, беря в руки кусок душистого мягкого мыла. – Теперь не смотри на меня и делай то, что я скажу.Кэтлин повернулась к нему спиной, как он сказал, и уперлась ладонями в фаянсовые плитки.Медленными круговыми движениями Алекс стал водить мылом по ее телу. По груди, потом по животу.– Раздвинь ноги, Кэтлин.Таким же медленным плавным движением он стал водить душистым мылом меж ее ног. Мускулы живота сжались, когда его руки прикоснулись к самой интимной части тела. Она услышала, как мыло скользнуло в воду.– Ты уронил… – У нее перехватило дыхание, когда его пальцы вошли в нее. Грудь судорожно вздымалась и опускалась, ей стало трудно дышать.Коснувшись губами мочки ее уха, он начал гладить и сжимать ее ягодицы.– Сегодня мы с тобой заговорили о гаремах и белых рабынях. И мне захотелось иметь собственный…– Гарем?..– Я не жадный. Мне хватит и одной наложницы. – Его теплый влажный язык коснулся ее левого уха. – Тебе нравится такая игра в гарем?– Пожалуй, я… уже наигралась.– Нет, ты еще не успела даже войти во вкус… Тебе будет так хорошо, как никогда, – сказал он и вдруг одним резким движением вошел в нее.Кэтлин издала низкий сладострастный вопль.– Не мешай мне. Почувствуй себя рабыней, а меня – шейхом, который только что купил тебя. Дай мне поиграть с тобой… – Его губы ласкали ее ухо. – Мы в сердце Сахары. Ты хотела убежать от меня, но я тебя поймал. Никто не услышит и не поможет тебе.– Какой дикарь!– Большинство мужчин не прочь побыть некоторое время дикарями.Он снова резко вошел в нее и замер, тесно прижимая к себе, стиснув бедра:– Теперь ты моя. Ты предназначена одному мне. Чувствуешь?Кэтлин прикусила зубами нижнюю губу, чтобы не закричать.– Да.– Будешь сопротивляться?– Нет.– Хочешь, чтобы тебе на помощь прискакал спаситель на белом коне?– Нет.– Хорошо. На твое несчастье, по Сахаре трудно передвигаться на коне. – Его руки обхватили ее спереди, и пальцы скользнули по волнистым завиткам. – А так тебе нравится?Глаза закрывались сами собой от чувства острого удовольствия, охватившего ее. Руки от слабости соскальзывали с фаянсовых плит. Едва шевеля губами, она прошептала:– Да.– Замри! Не шевелись! Если двинешь хотя бы пальцем, я перестану двигаться.Он медленно вышел из нее, и Кэтлин ощутила болезненную пустоту внутри. Ей так хотелось, чтобы он вернулся, что мышцы заболели от напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131