Николай тяжело дышал. Прислонившись к стене, он оглядел гондолу, ребят. Пр
итихшие, они смотрели на него во все глаза. Тыльной стороной руки он смахн
ул со лба струйки пота. С ладоней капала кровь.
Неожиданно огненным всполохом гондолу осветила молния. Осветила лица н
евероятно ярким неестественным белым светом. И почти в то же мгновение, к
азалось, прямо по гондоле ударил гром.
Ц Заводить моторы! Ц громко отдал команду Николай и, чуть качнувшись, о
торвался от стены. Прошел в рубку управления. Бортмеханик мгновенно кину
лся к мотору. А Люда, схватив в аптечке бинты, бросилась в рубку.
Дирижабль летел неуправляемый, по воле ветра. И продолжал подниматься. В
ысота уже восемьсот метров. С минуты на минуту появится угроза повышенно
го сверхдавления в оболочке. Вспышки молний продолжались. Случись молни
и пронзить оболочку, и шесть тысяч кубометров водорода вспыхнут огненны
м факелом. От грозы надо было уходить как можно скорее.
Снова прокатился гром. Ливень гулко зашумел, ударяясь о зонтичные водоот
воды гондолы. Задержись Николай хотя бы на минуту там, на канате, и отяжеле
вшая от дождя одежда не дала бы ему подняться.
Негромко, словно не решаясь заглушать шум дождя, заработал мотор. Вскоре
был запущен и второй. Николай взял забинтованными руками штурвал глубин
ы.
Ц Курс норд-норд-вест!
Ц Есть норд-норд-вест!
Люда уже стояла у штурвала направления.
Скоро внизу стала видна желто-серая стерня уже убранных хлебов. Вспышки
молний были уже не такими яркими, и раскаты грома доходили с большим опоз
данием. От грозы они уходили. Хотя серые клубы туч висели сплошной пелено
й, ливневого дождя уже не было. Моросил лишь мелкий дождик.
Быстро темнело. На земле сизо сгущались сумерки. В окнах домов загоралис
ь светлячки. Корабль проплывал над поселками. Что это были за поселки, они
не знали. А карты в планшете у штурмана, там, на земле.
Ц Товарищ командир!
Николай обернулся. Перед ним стоял веснушчатый, с выгоревшими на солнце
волосами паренек и вопросительно, с надеждой смотрел на него.
Ц Товарищ командир, если нужно что сделать, вы только скажите.
Ц А что ты умеешь? Ц улыбнулся Николай. Парнишка весь зарделся:
Ц Все. Почти все. Я в кружке Осоавиахима занимаюсь.
Ц Вон как? Ц Николай заинтересованно глянул на него. Ц Тебя как звать-т
о?
Ц Ваня. Ваня Ветренко.
Мальчик замер, ожидая, что скажет командир.
Ц Ты здешний? Ц немного подумав, спросил Николай.
Ц Ага.
Ц Ну тогда давай, помогай нам. Становись к окну и, как только увидишь знак
омую местность, поселок, городок, тут же докладывай. Ясно?
Глаза парнишки заблестели.
Ц Есть смотреть, узнавать местность, докладывать, Ц очень серьезно отч
еканил он.
Все ребята, намаявшись, приткнулись друг к другу прямо на полу, уже спали.

Ваня не отходил от окна. Всматривался.
Они пересекли железную дорогу. Рельсы, поблескивая в темноте, уходили вп
раво. Слева показалось множество огней. Город. Николай повел корабль к не
му.
Вдруг Ваня радостно вскрикнул:
Ц Товарищ командир, это Макеевка, точно, Макеевка! Я узнал. Вон две трубы и
еще одна… Это мартеновские печи.
Ц Не ошибаешься?
Ц Нет, мы летали здесь. Макеевка это.
Ц Тогда все в порядке, Ц обрадованно сказал Николай. Ц От Макеевки по к
омпасу дойдем.
В три часа ночи, прокружив над полями и долами пять часов, на последних лит
рах бензина подошли они к Донецкому аэродрому.
Их там ждали. Вовсю светили прожекторы. Когда луч ударил в окно гондолы и о
светил все очень ярко, проснулись разом все ребята, бросились к окнам.
Ц Где мы?
Ц Домой прилетели.
Ц Ну, Ваня, Ц Николай крепко обнял мальчишку. Так по сердцу ему он пришел
ся, даже расставаться жалко было. Ц Что я тебе скажу: глаз у тебя приметли
вый, смелость есть, в беде не теряешься. Будешь летчиком. От души желаю
Иван Яковле
вич Ветренко действительно стал летчиком. В годы Великой Отечественной
войны сражался с гитлеровцами на штурмовиках Ил-2 и Ил-10.
.

…Каких только полетов не бывает у дирижаблистов! На дирижаблях, на аэрос
татах… Но разве это все? Тут еще шары-лилипуты или, как их еще зовут, шары-п
рыгуны, появились. Зачем их только придумали?! Когда Анна Федоровна видит
в воздухе эти маленькие, словно игрушечные, шары и под каждым сидящего пр
осто на дощечке, свесив ноги, как на качелях, аэронавта, у нее сердце совсе
м обмирает. Иной раз они летят прямо над домом, и Коля кричит ей оттуда:
Ц Мама, готовь наши, сибирские, пельмени, скоро придем впятером!..
Махнет ей рукой, и ветер унесет его.
До чего же любят они эти полеты! И не только парни, девчонки не меньше. Усяд
утся на дощечке, оттолкнутся от земли ногами и пошли вверх, сбрасывая по г
орстке-другой балласт (песок) из мешка. И так, видно, хорошо им там, в вышине!
Анна Федоровна только дивится, глядя на них…
А понять их можно. Это ведь совсем особое ощущение, когда аэронавт высоко
в небе один на один со стихией. Тут-то и вырабатываются необходимые аэрон
авту быстрота реакции, мастерство. Шар плывет в свободном полете по воле
ветра и со скоростью ветра. Внизу лес шумит, макушками машет, а здесь никак
ого движения, положи на колени листок бумаги Ц не улетит… Регулировать
направление невозможно, а высоту вполне. Сбросил побольше балласта Ц по
шел вверх, стравил газ Ц стал опускаться. Правда, бывает, воздушный поток
подхватит и бросит шар на сотни метров вверх или вниз. Дух захватит, в ушах
засвистит, земля дыбом встанет, а аэронавт зорко следит за приборами.
Бывает, полет продолжается пять, шесть часов, ветер уносит их за сотни кил
ометров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68