То был старинный обветшалый дом с маленькими окнами и небогатыми жильцами. Дверь из темного дерева со скрипом открылась, и Брианкур очутился на грязной лестнице со стертыми ступенями, сразу ощутив в воздухе тошнотворный запах какого-то отвара. Ага, значит, Сент-Круа находится здесь, колдуя над очередным ядом! От этой мысли у Брианкура закружилась голова, ему казалось, что он вот-вот лишится чувств. Лишь мысль о том, что на боку у него висят два надежных пистолета, вернула ему мужество. Он решительно направился к двери, откуда доносился нестерпимый запах адского варева.
Усевшись на табурет рядом с кирпичной печью, Сент-Круа с иронической веселостью разглядывал ворвавшегося к нему юношу. Тот пытался держаться уверенно, однако глаза его беспокойно бегали по комнате, фиксируя устрашающее нагромождение в ней всевозможных пузырьков, флаконов, колб, бутылей. Дневной свет едва проникал сюда, так как окно было занавешено темной портьерой. Зато комнату красноватыми бликами освещал ярко горевший факел.
– Итак, – нарушил гнетущее молчание Сент-Круа, – вы пришли сюда, набравшись несвойственного себе мужества, чтобы бросить вызов дьяволу в его собственном логове. Вы делаете успехи, молодой человек!
Откровенно издевательский тон этого подонка не на шутку взбесил Брианкура. Он набрал в легкие воздуха и постарался говорить так, чтобы в голосе его звучала угроза:
– Я лишь пришел предупредить вас, господин убийца, среди бела дня стреляющий в людей, что я не дам себя убить, как загнанную дичь. Вот поглядите, – тут он похлопал по пистолетам, – у меня есть чем ответить на любое посягательство!
Услышав столь решительные слова, Сент-Круа перестал улыбаться и круто изменил тон на вполне серьезный:
– Если я вас правильно понимаю, вы хотите вызвать меня на дуэль, господин Брианкур? В таком случае я в вашем распоряжении, хотя должен сказать, что полностью невиновен в том покушении, о котором вы говорите. Однако к делу. Мы можем встретиться, например… в саду за Военным госпиталем. Я готов предоставить вам то удовлетворение, о котором вы просите.
– Но дуэль не входила в расчеты Брианкура.
– Я пришел не для того, чтобы драться, – отрезал он. – Я силен в науке, а не в фехтовании и не терплю крови, даже когда ее проливают по правилам. Я лишь хотел предостеречь вас, что впредь мне будет чем ответить на любое покушение с вашей стороны.
– Вижу, вижу, – мрачно заметил Сент-Круа. – Боже мой, какой же вы, однако, доблестный вояка! Только вот что я вам скажу: я не стрелял в вас ни сегодня утром, ни когда-либо еще: я вообще никого не убивал.
– Не лгите так нагло! Я не забыл, как вы прятались в камине маркизы с явным намереньем убить меня, как только я засну… Ведь я видел вас своими собственными глазами, видел, как вы показывали ей свой кинжал и обсуждали при этом детали убийства!
– Что ж, я расскажу вам, как все было на самом деле. Маркиза попросила меня убрать вас. Я же разработал другой план: хорошенько вас напугать, легонько ранив, а затем вытолкать вас из дома и посадить в экипаж, который увез бы вас прочь отсюда. Единственным способом спасти вас было сделать вид, что я согласен выполнить волю маркизы.
– Как? Вы хотите сказать, что…
– Что я желал вас спасти! Я уже давно знал, что она приговорила вас к смерти за то, что вам слишком много известно… К тому же маркизе вообще доставляет наслаждение убивать людей, которых она любит, а потом их оплакивать. Это придает остроту ее переживаниям. Словом, я захотел избавить вас от смерти… Так же, впрочем, как и маркиза.
– Маркиза? – у несчастного юноши вновь закружилась голова, и он рухнул на табурет. – Но кто ему угрожает?
Сент-Круа криво усмехнулся и взял со стола флакон темного стекла, которым он красноречиво повертел в воздухе.
– Кто же еще? Конечно, его жена. Видите ли, маркиза вбила себе в голову во что бы то ни стало жениться на мне. А для этого надо убрать собственного мужа. Вот почему она вынесла ему смертный приговор. Вот уже полгода как она подливает ему в вино небольшие порции яда, делая это незаметно и регулярно.
– Почему же тогда он все еще жив?
– Он бы действительно умер уже давно, только вот я столь же незаметно подсыпаю ему противоядие, – с горьким смехом ответил Сент-Круа. – Я вовсе не хочу, чтобы наш дорогой маркиз умер. Так что пока все ограничивается его легким недомоганием и расстройствами желудка.
Рассказ Сент-Круа все больше изумлял Брианкура. Вся эта история казалась ему одновременно и невероятной, и чудовищной.
– Странно, – заговорил он наконец. – Ведь вы любите мадам де Бренвильер, и вы уже давно ее любовник. Вы были им до меня и при мне, – добавил Брианкур с горечью. – Казалось бы, вас должна радовать перспектива завладеть ею безраздельно.
Сент-Круа мрачно покачал головою.
– Разве можно желать жениться на такой женщине?.. Когда-то я ее любил, это правда. Но теперь я ее просто боюсь! Но в любом случае я пропал. А вы послушайте моего совета: бегите! Бегите немедленно и как можно дальше отсюда. Ведь я не смогу все время охранять вас. Вспомните хотя бы про то, что случилось сегодня утром. Итак, бегите… и быстро!
Брианкур обессиленно уронил лицо на ладони. Шляпа упала с его головы, но он не придал этому значения:
– Я уже ничего не понимаю, – беспомощно простонал он. – Она вызывает во мне чудовищный ужас, я страшусь ее, как самого сатаны, но… я по-прежнему люблю ее. Ей достаточно посмотреть на меня своими бездонными голубыми глазами, и я уже не волен совладать с собою. Я сразу же теряю голову! Я то и дело вспоминаю начало нашей любви, волшебные дни, проведенные в парке Офремона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100