Улов богатый побросав,
Спешат на берег рыболовы,
Суда спускают паруса,
Пережидая вихрь суровый.
Качается обрыва край,
Деревья он хоронит, рухнув,
К смятенью обезьяньих стай,
Бросающих огрызки фруктов.
Олень во всю несется прыть
С заросшего цветами луга,
И весь поток лесной покрыт
Листвой опавшею бамбука.
Кружится в воздухе земля,
И смерч проносится мгновенный,
Река вздувается бурля,
И море бьет волною пенной.
- Дорогой брат, - взяв Сунь У-куна за руку, сказал Чжу Ба-цзе. - Ветер крепчает. Надо бы укрыться!
- Ну, куда мы годимся! - рассмеялся Сунь У-кун. - Если бы ветер действительно был силен, можно было бы подумать о том, чтобы куда-нибудь укрыться. А вдруг мы встретим здесь какого-нибудь волшебника, тогда как быть?
- Дорогой брат, - промолвил тут Чжу Ба-цзе. - Ты разве не знаешь, что: «Избежать соблазна все равно, что избежать врага; а спрятаться от ветра, все равно, что спрятаться от стрелы». Лучше все же укрыться куда-нибудь: вреда это не принесет.
- Погодите! - сказал Сунь У-кун. - Я сейчас поймаю ветер и узнаю, чем он пахнет.
- Опять ты за свое, дорогой брат, - смеясь сказал Чжу Ба-цзе. - Как это ты будешь ловить ветер и нюхать его? Если даже тебе и удастся поймать, он все равно тут же ускользнет.
- Да ты, дорогой, и не знаешь, что я обладаю способностью ловить ветер, - заметил Сунь У-кун.
О Великий Мудрец! Он схватил ветер за хвост и, понюхав его, сразу же ощутил смрадный дух.
- Да, ветер этот действительно вредный, - сказал он. - Это не ветер, который подымает на ходу тигр, это ветер волшебника. Тут что-то неладно.
Не успел он договорить, как у подножья холма, откуда ни возьмись, появился свирепый пятнистый тигр. Сюань-цзан от испуга кубарем скатился с седла и, отскочив в сторону, сел на землю ни жив ни мертв. Тут Чжу Ба-цзе бросил ношу, схватил свои грабли и, отстранив Сунь У-куна, закричал:
- Ах ты грязная скотина! Куда это тебя несет? - Он размахнулся и ударил тигра граблями по голове. Тигр стал на задние лапы, выпустил когти на передней левой лапе и, со страшным шумом разорвав на себе шкуру, встал у края дороги. О, что это было за страшное чудовище!
На теле голом потоки крови,
Сгибались ноги, - не чуял их…
Торчком поднимались в ярости брови,
Торчали концы усов огневых.
За молнией молнию глаза метали,
Злобно сверкал оскаленный клык,
В полном смятенье враги замирали,
Когда раздавался чудовищный рык.
- Стойте, обождите! - закричал он. - Я охрана Князя Желтого ветра. По его приказу я обхожу дозором гору и хотел выловить нескольких простых смертных, чтобы приготовить из них закуску к выпивке. Вы что за монахи, откуда взялись и как осмелились ранить меня?
- Сейчас я тебе покажу, грязная скотина! - орал Чжу Ба-цзе. - Ты что, не узнаешь нас? Мы не обыкновенные прохожие, мы ученики Сюань-цзана - названого брата Танского императора. По высочайшему велению мы следуем на Запад поклониться Будде и попросить у него священные книги. Не пугай нашего учителя и немедленно убирайся с дороги, тогда я пощажу тебя. Если же ты будешь безобразничать, я пущу в ход свои грабли, и тогда пеняй на себя.
Однако чудовище, не желая ничего слушать, ринулось на Чжу Ба-цзе, стремясь схватить его за голову. Чжу Ба-цзе успел уклониться и яростно завертел своими граблями, а волшебник, у которого не было оружия, повернул обратно и пустился наутек. Чжу Ба-цзе бросился за ним, но волшебник подбежал к подножию холма и скрылся между скал. Очень скоро он выскочил навстречу противнику, яростно размахивая двумя мечами из красной меди. И вот на склоне холма между ними завязался бой. Они то отступали, то наступали. Тогда Сунь У-кун, поддерживая Танского монаха, сказал:
- Вы, учитель, не бойтесь! Посидите здесь, а я пойду помогу Чжу Ба-цзе покончить с этим чудовищем, тогда путь нам будет открыт.
Тут только Сюань-цзан поднялся с земли и, весь дрожа, начал читать сутру Великого Просветления. Однако распространяться об этом мы не будем.
Между тем Сунь У-кун, схватив свой посох, закричал:
- Держи его!
В тот же момент Чжу Ба-цзе напряг все свои силы, и чудовище, потерпев поражение, покинуло поле боя.
- Не выпускай его! - закричал Сунь У-кун. - Его надо догнать!
И оба они спустились с горы, размахивая один - граблями, другой - посохом. Оборотень не растерялся и, применив способ «Цикада сбрасывает с себя оболочку», сделал прыжок и сразу же принял свой прежний образ, то есть превратился в свирепого тигра. Это, конечно, не остановило Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе, и они продолжали преследовать тигра, желая вырвать зло с корнем.
Однако, когда они уже совсем было настигли оборотня, тот схватил себя за грудь, сдернул с себя шкуру и, накинув ее на камень, сам превратился в бешеный вихрь и ринулся назад.
Вдруг он заметил Сюань-цзана, который продолжал читать сутру. Оборотень схватил его и унес с собой. О, бедный Сюань-цзан! Его имя Цзян-лю - Принесенный рекой, говорило о том, что на своем веку ему придется претерпеть немало страданий и бедствий, прежде чем он выполнит свою миссию.
Между тем оборотень доставил Сюань-цзана ко входу в пещеру. Здесь он приостановил ветер и сказал привратнику, охранявшему вход:
- Пойди доложи князю, что Тигр-охранник поймал монаха и ждет у входа дальнейших приказаний.
Вскоре привратник вернулся и передал, что властитель пещеры велел привести прибывших к нему. Тигр-охранник, заткнув за пояс оба меча, взял Танского монаха и, подойдя с ним к властителю пещеры, опустился на колени.
- Великий князь! - промолвил он. - Ваш скромный раб, выполняя ваше распоряжение и обходя дозором горы, вдруг увидел монаха. Этот монах - названый брат Танского императора - учитель Сюань-цзан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158