С наслаждением сделал большой глоток.
При моем появлении в зале наступило молчание, всем хотелось меня хорошенько рассмотреть, однако вскоре оживленная беседа возобновилась. Сидя в теплом пабе и прихлебывая пиво, я прислушивался к непривычному говору уроженцев Файфа, и охватившие меня тоска и уныние стали потихоньку отступать.
Мысли мои унеслись к Карен. Я вспомнил наш первый проведенный вместе отпуск, когда мы в позапрошлом году катались на лыжах в Норвегии. Карен – отличная и хорошо тренированная лыжница. Так и стоит перед глазами: длинные ноги размашистыми ритмичными движениями несут ее по ослепительно сияющему снегу. Вспомнил ее обнаженной перед камином в крохотной хижине, где мы однажды ночевали. От воспоминаний о наших страстных объятиях сердце забилось гулко и часто. Из отпуска мы с ней вернулись совершенно обессиленными. Я невольно улыбнулся всплывающим в кружке пузырькам.
Допив свою пинту, я вернулся к стойке еще за одной.
– Не могу передать, как мне жаль вашего брата, – сказал бармен, наполняя мою кружку. – Хороший был человек.
– Да, очень хороший.
Бармен старательно потер полотенцем мокрую от пивной пены ладонь и с дружелюбной улыбкой протянул мне руку.
– Меня зовут Джим Робертсон.
– Марк Фэрфакс. – Мы обменялись рукопожатием.
Я задержался у стойки, прихлебывая пиво.
– Вы хорошо знали Ричарда?
– Да нет, совсем немного. Он наведывался сюда выпить пинту пива, иногда глоток виски. Бывало, конечно, перекинешься парой слов о том о сем... А так он обычно садился вон там и читал журналы, – ответил Джим, указывая на столик возле окна у дальнего конца стойки. – Технические, знаете ли. Хотя на ученого он был совсем не похож, выглядел вполне нормальным человеком. К слову сказать, он заходил сюда в тот самый вечер, когда его убили.
– Правда?
– Ага. С каким-то китайцем.
– С китайцем?
– С китайцем или японцем, кто его разберет. Сам-то я их не видел. Энни рассказывала, – кивнул он в сторону компании у стойки.
Те уже давно смолкли, с любопытством прислушиваясь к нашему с Джимом разговору. Единственная в пабе леди, крашеная блондинка средних лет, тут же поставила свой бокал белого вина и, польщенная всеобщим вниманием, гордо вскинула голову.
– Ага, это я их видела. Собственными глазами. Ваш брат здесь и пары минут не пробыл. Зашел, увидел того японца, он сидел как раз вон за тем столиком, и – прямо к нему. Такой сердитый был, ужас просто.
– А вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, что вы! Но было видно, что он чем-то жутко расстроен. Япошка этот страшно удивился, будто не ожидал ничего такого. Ваш брат тут же ушел, а за ним и японец. Похоже, переживал очень или, может, испугался.
– А раньше вы его здесь встречали? – заинтригованный, спросил я.
– Никогда. По крайней мере при мне он сюда не заходил.
Ее одутловатое лицо, привычные жесты, которыми она подносила к губам бокал, опиралась локтем на стойку, подсказали мне, что она проводила здесь почти все время от начала работы до закрытия паба.
– Как он выглядел?
– Трудно сказать. Моложавый, не старый еще. Сильно смахивал на японца. А может, на китайца.
– Во что был одет? В костюм?
– Не-а, но прилично, очень прилично, знаете ли. Синий свитер, брючки наглаженные. Вроде туристов, что наезжают сюда играть в гольф.
– А полиции вы об этом рассказали?
Энни расхохоталась во всю глотку, компания за стойкой дружно подхватила ее пьяный смех.
– Полицейские нас просто достали, – объяснил мне Джим. – Допрашивали всех и каждого старше двух лет.
– Личность установили?
– Так откуда ж мне знать? А вы вот его спросите, – указал он кивком головы на вход, где в дверном проеме появился ладный коротышка с холеными усиками.
Сержант Кокрин. На нем была голубая куртка с капюшоном, красный джемпер с треугольным вырезом, этакий образцовый полицейский на отдыхе.
– Так-так, вы, значит, нашли-таки это уютное местечко? Пинту особого, Джим, пожалуйста. Разрешите вас угостить?
– Нет, с меня уже хватит, спасибо, – отказался я. – Мне только что рассказали о каком-то японце, который заходил сюда в тот вечер, когда убили Ричарда.
– За этой стойкой собираются лучшие в стране умы уголовного розыска, – рассмеялся Кокрин. – Мне остается лишь удивляться, что убийца еще не схвачен.
– Как идет следствие? – поинтересовался я.
– Затрудняюсь ответить. Старший следователь Доналдсон у нас особо распространяться не любит.
– И не говорите! Сегодня утром мне даже показалось, что меня самого подозревают в этом преступлении.
– А Доналдсон всегда всех подозревает, – утешил меня Кокрин. – Впрочем, когда расследуешь убийство, это совсем неплохо.
– Может, вы и правы. Думаю, дел у вас по горло?
– Еще бы! Можете себе представить, чего нам стоило опросить каждого жителя Керкхейвена...
– И что?
– Никто ничего не видел. Дождь проливной шел, все по домам сидели. – Кокрин отхлебнул из кружки. – Однако в одном я абсолютно уверен: убийца не местный. Мне в точности известно все, что творится на моей грядке. Если бы это был кто-то из здешних, я бы его уже вычислил.
– Вам удалось установить личность того японца, с которым Ричард встречался здесь в тот вечер?
– Как вам сказать... Останавливался один в «Робберс-Армс». Хиро Судзуки. Однако это то же самое, что по-нашему Джон Смит Псевдоним, которым широко пользуются в англоязычных странах для сохранения анонимности, эквивалент русского «Иван Петров».

. И адрес свой он не указал.
– Похоже, тупик, а?
– Кто ж его знает, – протянул Кокрин. – У Доналдсона остается еще масса вопросов. Будем работать. Терпения ему хватает и опыта не занимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140