Несмотря на свое намерение ничему не удивляться, Дэвид был поражен, увидев вошедшего.
Это был человек в сером, который наблюдал два представления, устроенные Гекатой в борделе Мерси Муррелл. Его лицо было таким же бледным, и он двигался так, словно постоянно испытывал боль. В нем было что-то знакомое, и Дэвид почти сумел вспомнить имя, но затем он догадался, что знакомым было только ощущение страдания.
«Бога ради! — подумал Дэвид — Вот как я выгляжу со стороны? Неужели его также использует какой-нибудь любопытный ангел, как Баст использует меня?
— Кто вы? — спросил он.
— Это не важно, — сказал человек напряженным голосом. — Я не уверен, что у меня есть время на объяснения. Лидиард, вы должны отправиться со мной, иначе вы поставите под угрозу всех, кто находится в доме. Я не обещаю, что вы спасете их, покинув дом, но это ваш единственный шанс. Уходите!
11
Корделия шагнула вперед, собираясь возмутиться, но посетитель обратил к ней открытый, полный сочувствия взгляд и сказал:
— У вас нет оснований доверять мне, я знаю — но я умоляю поверить, что не хочу причинить вреда вашему мужу. Он не будет в безопасности, куда бы он ни пытался уйти, также как и вы, но если его не окажется здесь, когда за нами придут, вам будет грозить меньшая опасность. Нас ждет кэб.
Дэвид Лидиард попытался притянуть жену к себе, чтобы успокоить её, но она не далась. Она сердилась и в тоже время беспокоилась, но высокий человек встретил её гневный взгляд так кротко и сочувственно, что она не решилась дать выход своим чувствам. В итоге она просто повторила вопрос Дэвида:
— Кто вы?
— Думаю, вам хорошо известно, кто я, — ответил тот уклончиво. — Я такое же орудие, как и ваш муж. Наши с ним судьбы теперь переплетены, нравится нам это или нет.
Дэвид смотрел на бледного человека, завороженный его внешностью. Теперь, когда Лидиард видел его собственными глазами, при свете дня, было легче обнаружить, какой живой развалиной он был. Кожа его лица была неестественно бледной и, должно быть, странной на ощупь, словно вовсе не настоящей. Такими же чуждыми казались серые глаза. Какие пытки перенес этот провидец? Насколько смело он встречал их? И как много сумел он понять из того, что происходило с ним и почему?
— Я не отпущу Дэвида, — сказала Корделия.
— Вы должны, — ответил человек в сером. И снова он говорил с таким мягким отчаянием, глядя в её глаза, словно они знакомы и он имеет право говорить с ней, как отец или друг.
— Вы должны назвать нам ваше имя, — сказал Лидиард. — И имя того, кому вы служите.
Взгляд, которым незнакомец окинул Дэвида, был настолько ядовитым, что сложно было поверить его предыдущим заверениям в дружбе.
— Да пусть бы это был хоть сам Дьявол! Вы так озабочены именами, словно они дают вам какое-то право или власть рассуждать о Пауке и Сфинкс, Баст и Гекате. В мире богов имена — лишь иллюзии, производящие обманные образы и отводящие ваше внимание. Проклятье, у нас нет времени! Мы заложники, и если мы не сдадимся настолько легко, насколько это возможно, вред будет причинен другим. Идемте!
Дэвид почувствовал силу этого призыва, словно в речи содержалось сразу несколько подтекстов, и он готов был подчиниться и позволить другому — который, казалось, знает гораздо больше, чем он — вести его. Он начал подниматься, и человек в сером подошел, чтобы помочь ему встать. Как только человек коснулся его, Дэвид почувствовал, как боль уходит из его раны. Прикосновение человека было более тонким и более сильным, чем любая доза опия, такова была его магическая сила.
— Нет! — воскликнула Корделия, но Дэвид быстро покачал головой.
— Я должен идти, — сказал он ей. — Прости, но я достаточно увидел, чтобы понять, что я всегда буду в опасности. И пока я рядом с тобой и детьми, вы тоже будете в опасности. Прости меня, но я не могу остаться, и что бы с нами ни случилось, ты должна быть с детьми.
— Лучше бы мы все были вместе, — ответила она, но её слова были окрашены неуверенностью.
— Нам пора, — сказал Дэвид, зная, что должен быть решительным. Он легко поцеловал Корделию в щеку и, не останавливаясь, чтобы захватить пальто или шляпу, как можно быстрее прошел к входной двери. Человек в сером шел за ним, сумев каким-то образом встать между Дэвидом и Корделией, тем самым окончательно заставив их разлучиться.
День был душным, и воздух вне дома оказался теплее и влажнее, чем в сумрачных комнатах дома. Даже здесь, на границе Кенсингтона, уличная вонь раздражала обоняние. Кэб, к которому вел человек в сером, был не многим больше двуколки, но у него имелась передняя дверь и пара лошадей вместо одной. Дэвид мельком взглянул на кэбмена, усевшегося на возвышении, прежде чем, подтянувшись здоровой рукой, забраться вовнутрь. Сиденья были обиты темным материалом, но чисты и не покрыты пылью, с приятным ароматом кожи, который практически заглушал вонь, доносившуюся с улицы.
Как только человек в сером захлопнул за собой дверь, кэбмен взмахнул кнутом, и лошади тронулись резвой рысью. Кэб покачнулся, съезжая с тротуара и стремительно врываясь в просвет транспортного потока. Дэвид отметил, что они повернули на юг, к реке, но особенно не уделял внимания маршруту. Вместо этого он вгляделся в спокойное аскетическое лицо своего попутчика.
— Теперь, когда вы добились своего, — сказал он едко, — может быть, вы изволите сообщить мне, зачем все это?
Человек в сером облокотился на крыло кэба, словно совершенное усилие дорого ему стоило. Казалось, он лишился сил.
— Я рассказал вам правду, — сказал он. — Нам не скрыться, но легко сдавшись, мы сможем уберечь остальных. Я ничем вам не обязан, абсолютно ничем, но я дам вам честный совет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126