Ты, умерший в бою, ты, для кого смысл жизни — битва, ты, жаждущий убивать и умирать, — здесь ждут тебя твои братья-воины. Ты сможешь пить кровь врагов, ты поднимешь рог с вином на пиру, девы воспоют твою храбрость и хмельной хоровод сраженья… Изначальный поднялся и оглядел свои чертоги. Золото и багрянец застолья, предчувствие боя — как белый песок, жаждущий крови героев. Да. Все так, как и должно быть. Все уже ждет тех, кого он видел в песне Единого, — воителей, алчущих крови, его детей. Они придут, дикие, пьяные смертью, презирающие боль; придут — и сядут за его столом. Они воспоют силу, и каждый из них будет победителем. Они — плоть от плоти, кровь от крови его — воины. Вечные победители. Изначальный поднял чашу во славу тех, кто придет сюда, во славу Смертных, во славу своей песни. Той части музыки, которая соткана была для него, Валы Тулкаса…
…Чертоги Тулкаса в Валмаре похожи на выкрошившуюся мозаику. Словно кто-то начал украшать их — но ни на чем не мог удержаться мыслью дольше нескольких мгновений: потеря еще не обретенного. То, что умерло, не успев родиться. Грубое полотно, едва начатый гобелен, в котором невозможно различить замысел. Статуя, очертания которой начал и так и не окончил намечать скульптор. Краем глаза замечаешь то, что должно быть, не может не быть прекрасным, но, обернувшись, видишь пустоту там, где виделось нечто. Весь чертог кажется одной огромной пиршественной залой — а может, так оно и есть. Бесконечный стол, уставленный блюдами, кубками, кувшинами, — единственное, что ощутимо и завершено, и могучий Вала — во главе его с тяжелым, червонного золота кубком, усыпанным алыми камнями, в руке. И темноглазые, темноволосые, в багрянце и золоте — с яростными криками сшибаются грудь в грудь, и звенят мечи, и кровь, празднично-яркая, течет по клинкам, и затягиваются на глазах смертельные раны — вечное празднество боя, багряное и алое пятнают золото и пурпур, и те, что мгновение назад умирали от ран, поднимаются, принимают чаши окровавленными руками, и смеются, и пьют драгоценное сладкое вино, и возглашают здравицы, сплескивая из чаш — во славу Единого и Могучих Арды, во славу Тулкаса Астальдо и Нэссы Индис; и золотое густое вино на их губах мешается с кровью…И Махтар, чуть раньше сестры ступивший на порог, останавливается.Потому что у всех пирующих в Чертоге Битвы — их лица.Вала поворачивается к дверям, и замирают пурпурно-золото-алые фигуры вокруг него: каменеют поднятые руки, скрестившиеся мечи, безжизненными масками застывают лица, тускнеют, словно копотью подернувшись, глаза, течет на грудь вино из поднятого к губам кубка… Майяр чувствуют, как тянется к ним мыслью Могучий, но почти невозможным кажется остаться здесь, среди этих подобий живого, имеющих их образ и облик…Даже их, Сотворенных, невыносимо видеть Гневу Эру — тому, кто не сознает, но чувствует, что лишен гармонии и цельности, тому, кто утратил большую часть своего я. Даже они, которым назначено быть его орудиями, сторонятся его. И бежит Могучего Индис-Невеста — та, что знала его в Безначалье, та, у которой недостало сил вернуть ему цельность: один пирует в своем чертоге непобедимый Воитель Валар. Он ждет своего часа.Так изрек Единый: ты будешь сражаться с Отступником и выйдешь как победоносный, чтобы победить. Когда свершится победа, он будет свободен.Когда свершится…
…Проходят века, тысячи лет — пуст Чертог Битвы. Никто не придет сюда, не скрестятся со звоном клинки, не обагрится кровью сталь, и некому принять чашу победителя. Каменной крошкой рассыпаются, тают стены, застыли недвижные фигуры Воителей за пиршественным столом, но по-прежнему во главе его как изваяние — Могучий Вала в багрянце и золоте. И течет бесконечно вино из опрокинутого драгоценного кубка… РАЗГОВОР-III …Гость рассеянно постукивает пальцами по переплету книги, будто собирается с мыслями перед началом разговора. Собеседник, как всегда, сидит за столом напротив него, молчит — тоже как всегда. Ждет, чтобы Гость первым начал разговор. Тихо; слабо потрескивает свеча. Может быть, ей любопытно услышать продолжение беседы или увидеть лица двух людей ? Но если второе ей никак не удается, то первое… — Тяжело читать, — коротко вздохнув, говорит Гость. — Понять тяжело с первого раза. — Я уже говорил вам: человеку тяжело описывать Бессмертных — просто потому, что они не люди. Они общаются образами — мыслеобразами, если хотите: им еще не с кем говорить словами. Зачастую передать такую речь не легче, чем понять Изначальных. — В «Валаквэнте» говорится о том, что майяр — это младшие Айнур; здесь они — сотворенные; почему? — Ну, в «Книге Утраченных Сказаний» майяр вообще называются «детьми богов»… и определению «младших Айнур» это не противоречит, пожалуй. А вот о том, что Эру творил каких-то младших духов, не говорится нигде. С другой стороны, сказано, что только четырнадцать изо всех Айнур пришли в мир… — И Тулкас. Кстати, почему он в этой книге такой? — Валар все разные. Есть Валар-Стихии: Манве-Воздух, Ульмо-Вода, Ауле-Земля, Йаванна-Жизнь. Есть Валар-миссии: Варда, которой ведом лучше прочих Замысел Творения; Ороме, который устраняет противоречие в воплощении Замысла; Вана, Нэсса… Есть Намо-Закон. Вайрэ-Память. Ирмо-Предвидение. Эстэ-Исцеление. Ниенна… здесь трудно уложиться в одно слово: память о том, чего уже нет, и знание того, чего уже не будет. И есть Тулкас. У него нет своей стихии, нет своей миссии, есть только цель: уничтожить Врага. По-человечески говоря, Эру его обманул: выполнив свою задачу, Тулкас остается без дела — а вернуться в Чертоги Илуватара, покинуть мир он не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193