Лайаму некогда было думать о таких пустяках.
– Чего хочет Оборотень?
– Он хочет знать, что ты выяснил, – всхлипнула Мопса. – Сказал, что доволен тем, как все идет, а еще сказал, что ждет разъяснений. Я просто не понимаю, почему у него так засвербило? Зачем он погнал меня к тебе ночью, а не с утра? Теперь все пропало!
– Мопса, уймись, – перебил ее Лайам. – Ступай к Оборотню и скажи, что я все уже знаю. Что это не нищие, а совсем другой человек и что скоро я доберусь до этого человека. – Мопса все еще всхлипывала, поэтому Лайам схватил ее за плечи и резко встряхнул. – Это очень важно! Передай ему, что нищие тут ни при чем. Запомнила?
– Конечно, чего тут запоминать, – она высвободилась из его рук. – Тебе что, совсем наплевать, что я засветилась? Я теперь не смогу работать в толпе, понимаешь?
Он понимал. Он все понимал. Мопса считает, что ее грязно подставили, и ищет сочувствия.
– Я сожалею. Но с этим теперь ничего не поделать. Срочно передай Волку мои слова.
– Ха!
– И еще скажи, что я вскоре все объясню. Ты идешь или нет? Или мне показать тебя эдилу еще раз?
Мопса нахмурилась.
– Да иду я, иду, – пробормотала она, а потом выпалила: – А где мой подарок?
Лайам поморщился. Он совсем позабыл о своем обещании.
– Ты его непременно получишь. Но сейчас тебе следует поторопиться. Мой подарок будет самым лучшим на свете. Ступай!
Мопса с подозрением глянула на него, а потом, не сказав ни слова, развернулась и скрылась в ночи.
Лайам, стуча зубами, вернулся в дом.
– Это моя осведомительница, – пояснил он Кессиасу, понимая, что этим может совсем скомпрометировать Мопсу, и поклявшись загладить свою вину перед ней. – Я думаю, с этим делом мы покончим сегодня.
Эдил не успел кивнуть, как в сознание Лайама вторглась короткая мысль:
«Лорд Окхэм на месте».
Лайам улыбнулся.
– Лорд вернулся домой. Пора бы нам с ним повидаться.
Они стояли на улице Герцогов, оглядывая дом Окхэмов из-за угла. Все здание окутывал мрак, и только в одном из окон первого этажа теплился огонек.
– Он ждет меня, – сказал спутникам Лайам. – Он сказал, что оставит свечу, если не завалится спать.
Признаться, Лайам весьма удивился, увидев условный сигнал. Ему казалось, что Окхэм предпочтет уклониться от встречи. Особенно если вспомнить, какое дельце благородный лорд только что провернул. Тем не менее свеча призывно горела, подмигивая и отбрасывая слабый свет на ступени крыльца.
– Ну что ж… Мне пора. – Лайам нервно потер руки.
– Ренфорд, не лучше ли нам прогуляться к лорду вдвоем? – спросил Кессиас, взмахнув свисающим с его руки фонарем.
– Мы с ним поиграем, – сказал Лайам. – Досчитайте до десяти тысяч и, если я к тому времени не появлюсь, идите на выручку. Я хочу переговорить с ним с глазу на глаз.
«И пнуть его хорошенько, если мне повезет…»
Он улыбнулся и быстро пошел через улицу, чтобы не слышать недовольного ворчания бравого стража порядка. Тот сетовал на собачью службу, а заодно и на то, что кое-кому сейчас будет уютно, а кое-кто так и останется торчать на морозе.
Перепрыгивая через ступеньки, Лайам взлетел на крыльцо и взялся за дверной молоток. Но в дело его не пустил, а, немного подумав, постучал по косяку костяшками пальцев.
Дверь распахнулась мгновенно. Окхэм держал над головой зажженный фонарь. Красивое лицо его было смертельно бледным и казалось измученным. Он схватил Лайама за руку и втащил в коридор.
– О боги, Ренфорд! Наконец-то вы появились! Случилось нечто невероятное!
Лайам позволил протащить себя с десяток шагов, а потом уперся в пол каблуками. Он никак не рассчитывал на такую бурную встречу.
– Идемте же!
– Да в чем, собственно, дело?
Коридор, где они уже находились, окутывал мрак. Его освещал лишь неверный свет фонаря, тени обоих мужчин плясали на стенах.
– Камень! – прошептал Окхэм. – Он снова на месте! Идемте!
Лорд опять схватил Лайама за руку и потянул за собой, увлекая его в сторону кухни.
Что-то тут было не так. Лайам снова остановился.
– Да скажите же наконец, куда вы меня тащите?
– В склеп! Камень там! – Лорд быстрым шагом пересек кухню и скрылся за дверью, ведущей к спуску в подвальное помещение.
Свет фонаря мгновенно исчез, и Лайаму пришлось поторопиться, чтобы не оставаться в кромешной тьме. Он двинулся вниз по ступенькам, стараясь поспевать за колеблющейся границей светового пятна, но Окхэм все же передвигался быстрей, время от времени издавая невнятные восклицания.
Лайам, спустившись в кладовую, тут же ударился обо что-то ногой. Он сдавленно выругался и, прихрамывая, побрел дальше – к тому углу помещения, где открывался вход в семейный склеп Присцианов.
– Камень здесь! – Окхэм стоял в дальнем конце прохода, ведущего к склепу, держа в одной руке фонарь, а другой ухватившись за прутья железной решетки. За его спиной – в глубине склепа – мерцал огонек еще одного фонаря.
Лайам сделал два шага по направлению к Окхэму, потом остановился, жалея, что не прихватил с собой никакого оружия. Впрочем, и лорд тоже, кажется, безоружен, так что, если держаться настороже, его можно не очень-то опасаться.
Он сделал еще два шага и поравнялся с Окхэмом, а потом жестом предложил тому первым войти в склеп.
– Я не вижу, куда идти.
Окхэм коротко кивнул и прошел в пещеру, по-прежнему высоко поднимая фонарь.
– Это просто невероятно! – сказал он и, повернувшись к Лайаму, удивленно спросил: – Почему же вы медлите?
– Иду, – отозвался Лайам. Его настороженность нарастала с каждой минутой. Он вошел в склеп и огляделся. Второй фонарь, свет которого был виден из коридора, помещался на крышке центрального саркофага. Окхэм стоял возле него и делал Лайаму призывные знаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106