– Камень поможет и нам. Мы обессилим Эйрина. И уложим его в саркофаг.
Грантайре остановилась, ожидая, когда госпожа Присциан отопрет дверь склепа. Ключи звенели слишком уж громко, и Лайаму показалось, что руки вдовы дрожат.
– Но ведь камень, в таком случае, должен быть с нами, – осторожно напомнил Лайам. Ему не хотелось идти в усыпальницу, совсем не хотелось, и прежде всего страх на него нагоняли уверенность и беззаботность Грантайре.
– Камень уже у меня, – отмахнулась волшебница и прошла в узенький коридорчик. Лайам ухватил ее за плечо.
– Постойте, ведь это… это очень опасно. – Он с внутренним содроганием кинул взгляд на прутья решетки. За ними царил непроглядный мрак.
– Не пытайтесь прикинуться трусом, сэр Ренфорд. Я-то знаю, что вы – вовсе не трус. Госпожа Присциан, вскрывайте замок.
– Подождите! – взмолился Лайам. – Давай обдумаем ситуацию. Если Эйрин действительно жив, откуда нам знать, на что он способен?
Грантайре подкинула на ладони мешочек.
– Зато мы точно знаем, на что он не способен. Против этого Эйрин не устоит. Все, что нам придется проделать, – это выждать, когда он вернется в склеп. А теперь… Госпожа Присциан, открывайте!
Пожилая дама немного помедлила, неуверенно поглядывая то на женщину, то на мужчину, потом подошла к ним и вставила ключ в замок.
Решетка распахнулась словно сама собой и через пару долгих мгновений со звоном ударилась о стенку пещеры. Грантайре, вскинув фонарь повыше, торжествующе посмотрела на Лайама и вошла внутрь.
Лайам с облегчением отметил, что молодая женщина, несмотря на всю ее беззаботность, не прошествовала прямиком к самому огромному в усыпальнице саркофагу, а двинулась к цели бочком и в обход. Мешочек с кристаллом она держала над головой – так же высоко, как и фонарь. Лайам пошел следом.
– Вы уверены, что это его остановит? – прошептал он. Ему чудилось, что неистовый Эйрин уже вернулся и ждет в темноте.
– Вполне. – Грантайре говорила довольно громко. – Он смог выбраться наружу только потому, что с саркофага убрали камень, но, даже когда путь стал свободен, Эйрин лежал недвижно до тех пор, пока Окхэм не убил рядом с ним нищего. Только завладев духом несчастного, маг Присциан обрел силу восстать. – Голос волшебницы звучал уверенно и спокойно, но Лайам все равно старался двигаться тихо, настороженно всматриваясь в ниши с малыми саркофагами, мимо которых они пробирались. «Один посторонний звук – и я тут же умру», – думал он.
Подойдя к саркофагу первого Присциана, Грантайре остановилась. Легкий ветерок принес запах моря. Волшебница, мотнув фонарем, осветила соседние плиты.
Крышка саркофага Эйрина лежала на месте.
Увидев это, Лайам почему-то расслабился и успокоился, страшное напряжение последних минут внезапно ушло. Плечи его чуть опустились, он покачал головой. Чуть стыдясь своего недавнего страха, Лайам подошел к громадной плите и тронул рукой гигантское колено каменной статуи.
– Что ж, давайте положим камень на место и… и уйдем.
Грантайре тоже подошла к саркофагу.
– Эйрина может здесь и не быть, – невозмутимо заявила волшебница, передавая ему фонарь.
– А что, если он вообще здесь не бывает? —
Лайаму вдруг подумалось, что восставшему магу нет никакого резона сюда возвращаться. Почему Грантайре решила, что он должен вернуться? «Если бы меня несколько сотен лет продержали в такой пещере, я бы никогда к ней и близко не подошел!»
– Он вернется – это его убежище. А теперь, пожалуйста, помолчите. – Она сунула Лайаму еще и мешочек и жестом велела посторониться. Лайам покорно попятился, а молодая женщина, возложив обе руки на каменную плиту, склонила голову и что-то тихо забормотала.
Разобрать не удавалось ни слова, и от этого ему снова сделалось не по себе. Вдова, рискнув подойти поближе, стояла теперь возле саркофага первого Присциана, спиной к проему, выводящему на балкон.
Беспокойство Лайама все росло, но теперь его тревога имела обоснование. Если Эйрин действительно встал из гроба, его надо искать в городе, а не здесь. Зачем древнему магу возвращаться в склеп, столько лет служивший ему тюрьмой? Вампиру, нуждающемуся в духовной подпитке, гораздо резонней сейчас разгуливать на приволье и охотиться на ничего не подозревающих праздничных горожан. Впрочем, предположение, что Эйрин время от времени возвращается в эту пещеру, тоже вполне допустимо. Подземный склеп – укрытие безопасное, тут можно спокойненько отсидеться после кровавых прогулок. Но разве сунется духовный упырь туда, где находится камень? Грантайре ясно сказала: чем ближе Эйрин к камню, тем слабее он делается, – значит, ему следует держаться подальше от творения собственных рук.
Лайам встряхнул мешочек и легонько подкинул его на ладони. В нем лежало сокровище, которое он разыскивал два долгих дня. Из-за этой вещицы двоих несчастных убили и его самого тоже чуть было не отправили к праотцам. Им овладело нестерпимое любопытство. Он поставил фонарь на пол, развязал шнурок и замер, запустив пальцы в мягкий объем укладки.
За дальней решеткой – той самой, которая перекрывала ход к дому Окхэмов, – что-то зашелестело. У Лайама мгновенно пересохло во рту. Он прислушался и снова услышал тот же звук – легкий шорох, а затем – тихий писк.
Крыса! Лайам с облегчением вздохнул, а потом пошел к решетке, сжимая в руке мешочек с заветным камнем. Он взялся за прутья и потянул на себя. Решетчатая дверь легко подалась – она не была заперта. Если Эйрин сюда возвращается, он проходит именно здесь – мелькнуло в его мозгу. Когда этот упырь здесь появится, сможет ли Лайам против него выстоять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106