Потом, уперев руки в бедра и вскинув голову, приняла позу манекенщицы.
– Ну, как я смотрюсь, не так уж плохо, а? – засмеялась она.
Сузелла встала в такую же позу.
– Совсем неплохо. Мы обе недурно смотримся, вполне могли бы позировать для «Вог».
– «Вог»? – переспросила мама, не меняя позы.
– Это модный нью-йоркский журнал высшего класса. Я обожаю его рассматривать.
Мама снова внимательно посмотрела на себя в зеркало.
– Чтобы для модного журнала позировали цветные манекенщицы, не представляю себе!
– Конечно, нет…
– Наверное, они думают, что одежда нас вообще не интересует.
Мама прошлась походкой манекенщицы, потом, смеясь, вернулась и обняла Сузеллу. Та тоже засмеялась. Выпустив из объятий Сузеллу, мама наконец увидела меня.
– Кэсси, как я выгляжу в платье Сузеллы?
– Прекрасно!
– Я все уговариваю тетю Мэри, чтобы она позволила мне переделать по-модному несколько ее платьев. Я научилась очень хорошо перекраивать старые платья и делать их как новые. Пожалуйста, тетя Мэри, позвольте мне.
– Что ж…
Я повернулась, чтобы уйти.
– Кэсси, лапонька, ты что-то хотела спросить?
– Нет, мэм, просто посмотреть.
Вернувшись в кухню, я прислонилась к посудному шкафу и молча наблюдала, как Ба срезает с окорока тонкие ломтики сала.
– Ты нашла маму? – спросила она.
– Да, мэм… Ба, а сколько еще Сузелла собирается жить у нас?
– Ну, точно не знаю. Наверное, пока ее папа не приедет за ней.
– Хорошо бы он приехал завтра.
Ба перестала работать ножом и с удивлением посмотрела на меня:
– Ты что? Как ты могла такое сказать?
Я пожала плечами.
– Эта Сузелла действует мне на нервы.
– Что она тебе такого сделала?
– Она вечно путается под ногами, больше ничего. Мы уже никогда не можем оставаться одни – я, Кристофер-Джон, Малыш и Стейси.
– Сдается мне, ты просто ревнуешь. Только потому, что ты теперь не единственная девочка в семье, нельзя же так невзлюбить другую девочку?
– Не только это. Она слишком похожа на белую.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Твой дедушка тоже был мулатом и тоже выглядел как белый, для меня это было совершенно неважно. Ну и что, что у нее мама белая? Она-то тут при чем? – Ба продолжала резать сало, не сводя, однако, с меня строгого взгляда. – Я бы хотела, чтобы ты была приветлива с Сузеллой. Она твоя гостья, да к тому же родня. Так что лучше сразу прочисть себе мозги и обращайся с ней по-хорошему. Не хватало нам в семье ревности! Ты меня слышишь, девочка?
– Да, мэм, – прошептала я и вышла на веранду.
Я постояла-постояла там, потом, заметив на лугу темное пятно, которое оказалось нашей кобылкой Леди, скатавшей во весь опор, направилась к ней. Ну, хоть Леди не была без ума от Сузеллы: Сузелла боялась лошадей.
…Закон гласил: «Брачный союз с негром, мулатом или особой, у которой одна восьмая и более негритянской крови, считать вне закона и недействительным».
Я поглядела на тетушку Ли Энни и постучала пальцем по странице конституции, которую только что прочитала.
– Это я поняла, – сказала я. – Мама объяснила мне, что «считать недействительным» – значит, как будто этого вовсе не было.
Тетушка Ли Энни, очень довольная, рассмеялась.
– Уж лучше все понимать, иначе неприятностей не оберешься. Какая это статья?
– Четырнадцатая, – ответила я. – Параграф шестьдесят третий.
– Значит, четырнадцатая, параграф шестьдесят третий. Хорошо, я запомнила. Прочитай еще раз.
Когда мы с тетушкой Ли Энни кончили читать, я прошла через двор и направилась к лесной тропе, ведущей к ручью, куда еще раньше ушли Кристофер-Джон, Малыш и Дон Ли. Уже вблизи от ручья я услышала звуки музыки. Они разливались в лесной тишине и уносились куда-то на юг сквозь деревья. Чтобы разгадать загадку, откуда льются звуки, я сошла с тропинки. Углубившись с лес футов на пятьсот, я увидела нависший высоко над ручьем толстый сук дерева, на котором сидел верхом Уордел, прижав к губам гармошку и не сводя глаз с ручья. При моем приближении белки, замершие на ветках ближних сосен, ускакали прочь и черные дрозды, важно расхаживавшие по лесному ковру в поисках чего бы поклевать на ужин, забили крыльями и разлетелись. Уордел перестал играть и посмотрел на меня.
– Играй, не останавливайся, – попросила я. – Я услышала музыку и захотела подойти поближе. Мне очень нравится, как ты играешь.
Уордел с удивлением уставился на меня, потом, оглянувшись на ручей, сунул гармошку в карман. Уходить он не собирался, и, чуть замешкавшись, я уселась на сук рядом с ним. Под нами барахтались в ручье и громко смеялись Кристофер-Джон, Малыш и Дон Ли. Сузелла, которая тоже пришла сюда следом, сидела на бревне у самой воды и переговаривалась с ними. Кристофер-Джон крикнул, чтобы она тоже шла играть, но Сузелла отказалась.
– У меня промокнет платье, – сказала она.
– Вот, держи булавку! – закричал тогда Дон Ли: и он уже успел подпасть под ее чары.
Сузелла подобрала платье и, заколов его между своих длинных ног булавкой, сбросила сандалии и со смехом кинулась в воду. Само собой, ее тут же выбрали водить. До приезда Сузеллы я никогда не упускала случая поиграть со всеми в водяные салки, но теперь кому я была нужна, когда у них была Сузелла?
– Тьфу, – прошептала я, – и тут она меня обошла.
Очень удивившись моим словам, Уордел посмотрел прямо на меня, я ответила ему тем же, потом оглянулась на ручей и пожала плечами. Я думала, он, как всегда, отведет взгляд, но нет, на этот раз нет.
– Я этого не перенесу! У меня лопнуло всякое терпение, – выпалила я: мне уже надоело сдерживаться. – Пусть она лапонька и душенька, но, с тех пор как она приехала, все пошло кувырком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100