Пипс с Джеффриз стояли возле чайного столика – мы же, все остальные, устроились с чашками на коленях, согнув локти и выпятив подбородки. Время от времени кто-нибудь отваживался улыбнуться, но тотчас прятал улыбку обратно. Не стоит проявлять бодрость духа и говорить иначе чем шепотом. Как сказала бы тетушка Астрид, мы оказались свидетелями самой почтенной жизненной традиции: смерти.
Часы на камине не тикали; над ними нависал Кот-Мертвец, более зловещий, чем прежде, с этой зияющей раной в его нарисованной шкурке. Кто-то подавил зевок. Кто-то нетерпеливо перевел дыхание. А если мне понадобится в туалет – следует поднять руку? Когда же шериф Том Догерти спасет нас от самих себя? Друг от друга? И от судорог в икрах?
– А кому же достанутся ее гонорары, раз она умерла?
Милый Бинго снял с нас заклятие, разрушил злые чары. Мы вновь обрели свободу – могли говорить, разминать затекшие мышцы, даже пройтись по комнате, если пожелаем.
– Бинго, деточка! Что за вопрос! – Эрнестина Хоффман постаралась изобразить праведный гнев, но ее выдала пузырящаяся, как обычно, через край гордость за своего умного отпрыска. Алый брючный костюм Эрнестины на фоне бордового кресла не мог не вселить ужас в душу любого дизайнера по интерьеру. Даже у отошедшего от дел, вроде меня.
Чудо-ребенок прервал процедуру набивания рта печеньем.
– А что я должен делать, лить крокодиловы слезы, потому что какая-то старушенция за сорок взяла и скопытилась? Не выношу лицемерия! – Бинго так и распирало от важности, и гора съеденного печенья тут ни при чем.
– Право же, мальчик мой! – В глазах Эрнестины так и читался восторг: "Какой он у меня философ!" Она пригладила свой горшок" на голове (наверное, чтобы предстать перед полицией во всей красе). – Конечно же, мы ценим твою честность…
– А лично я – нет.
– Элли! – укорил меня Бен.
И он был прав. Жены кандидатов в Кулинары должны быть видны, но не слышны. Я вспомнила себя в возрасте Бинго: как-то раз моя прекрасная кузина Ванесса потерялась в зоопарке, а я принялась объедаться заварным кремом, лишь бы заглушить страх и чувство вины, поскольку чуть раньше высказала вслух пожелание, чтоб кузину сожрали львы. Опустившись в кресло, я извинилась. Бинго ухмыльнулся. Я засомневалась, что получу на Рождество открытку от Эрнестины.
– Мы все переживаем. – Валисия Икс пересекла комнату, дабы утешающе похлопать Бена по руке.
Он успел переодеться в черный бархатный смокинг. Я откопала этот смокинг на блошином рынке и в мыслях не держала, что Бен покажется в нем на людях. Но как же он ему идет и до чего удачно сочетается с этой старомодной комнатой! Я же влезла в платье и все равно выглядела как неудачный набросок модельера. На мисс Икс было все то же огненное одеяние – и ни капельки грязи, ни морщинки. Волосы она распустила по плечам, и они обрамляли ее лицо крупными волнами цвета спелого абрикоса.
Немудрено, что Пипс улепетнул со всех своих кривых ножек, когда Валисия попросила его налить еще чаю. Джеффриз, храни ее Господь, была сделана из другого теста. Одернув кружева на своем чепчике, карлица уставилась в пространство. Тревожится за Теолу Фейт? Или же ее привязанность длится от чека до чека? А Пипс, кажется, куда больше оплакивает потерю отличной моторки, нежели Мэри. Интересно, мои американские колготки обеспечат мне эмоциональную и моральную поддержку, обещанную на упаковке?
Мисс Икс просияла своей золотистой улыбкой в сторону Марджори Задсон, которая сидела безучастная, как старая псина, впущенная наконец в дом после долгих часов, проведенных на цепи под дождем.
– О господи, милочка, я так несчастна! – Марджори отложила книгу в бумажном переплете, которую читала – или делала вид, что читает. "Плененная невеста" улеглась рядышком с "Мамочкой-монстром" на журнальном столике. Мисс Задсон, с посеревшим лицом, взяла протянутый Беном белый носовой платок. Я вдруг вспомнила о графе, Соланж… и прочих отсутствующих. – Когда бедняжка Мэри тогда выпрыгнула из гроба и мы познакомились, я и подумать не могла, что она так скоро покинет нас, окажется на дне речном…
– Ну-ну, не надо… – Я подсела к ней и взяла ее за лапу.
– Едва не потеряв мою мамочку, я не готова к очередному удару! – Марджори исчезла под носовым платком.
– Милая, конечно же, вам пришлось нелегко! – Голос Эрнестины сочился сочувствием. – Вы только не подумайте, будто я лезу не в свое дело, но меня тревожит, как скажется на вашем самочувствии состязание за звание Кулинара. Это ведь такое напряжение! Тем более учитывая, какой серьезный у вас противник… – Она не сводила глаз со своего мальчика.
– Мадам… – вмешался Бен с ледяной надменностью, дарованной черным бархатом и тесьмой на манжетах, – может, все-таки согласимся, что лучший судья здесь – мисс Икс, ей и решать, кому следует, а кому нет бороться за звание Кулинара?
Снова эта Валисия! Женщина, которая способна жеманно хихикать и при этом не выглядеть законченной идиоткой. Эрнестина, кажется, поглупела от шока.
– Бинго, деточка, ты слышал, как этот тип позволил себе назвать твою мамочку "мадам"? – Она медленно поднялась и очутилась лицом к лицу с Беном. – А вам нравится, когда вас называют платным ухажером? – Она будто выплюнула эти слова, отчего они прозвучали необычайно похотливо. – Мистер… Сопровождение-На-Любой-Вкус?
– Какая низость! – Марджори Задсон вскочила на ноги.
Повисло молчание, будто салфетку, набросили на клетку с вороньем. Бинго замер с печеньем во рту; Пипс наклонил пустой чайник над моей чашкой. Валисия Икс, явно не собиравшаяся взмахивать хлыстом и призывать к порядку, неотрывно смотрела на Бена, и в ее прекрасных глазах застыла печаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101