В этот момент вернулась госпожа Цумбах, услышала выстрелы и побежала наверх. Увидев ее, Жакку опять стал стрелять. Сразу же после этого он услышал крик умирающего о помощи, понял, что неудобный свидетель еще жив, и, поскольку в револьвере уже кончились патроны, ударил умирающего марокканским кинжалом.
Затем Жакку положил окровавленный кинжал вверх острием в левый внешний карман габардинового пальто и на велосипеде скрылся с места происшествия. Велосипед он испачкал в крови, остатки которой были обнаружены на руле, сиденье и переключателе скоростей. Во время побега у него оторвалась пуговица от темно-синего пальто. Во время обратного пути ему мешал кинжал, поэтому он переложил его в левый внутренний карман пиджака серого костюма. Но, возможно, Жакку сделал это потому, что боялся его потерять. Острие прорезало подкладку и оставило следы крови. Вернувшись в контору, Жакку прежде всего подошел к умывальнику и помыл кинжал. При этом кровь, разбавленная водой, попала между клинком и рукояткой, где позднее эксперты обнаружили ржавчину. Убийца также осмотрел пальто и костюм – не осталось ли на них следов крови, но не заметил их. А они там были. К материи пристали маленькие капельки, незаметные для глаза. Эксперты обнаружили их под микроскопом. Костюм он отнес в химчистку, пальто собирался послать Красному Кресту, револьвер выбросил, кинжал положил на обычное место.
Статья 148 процессуального кодекса, действующего в кантоне Женева, указывает, что стороны предстоящего судебного разбирательства должны встретиться до его начала и ознакомиться с предъявляемым обвинением. В деле Жакку такая встреча состоялась 22 ноября 1958 года во Дворце правосудия в кабинете генерального прокурора. На встрече присутствовали: обвиняемый и его адвокат, государственный прокурор и его ассистенты. Пьер Жакку был ознакомлен с результатами экспертизы, и представители защиты поняли, что им предстоит трудный процесс.
– Я невиновен, – снова заявил Жакку. – Вы обвиняете меня в преступлении, которого я не совершал. Я невиновен и не имею ничего общего с убийством. Ваши подозрения меня не интересуют. Мне нечего к этому добавить.
Он держался уверенно, и это убеждало. Так мог вести себя несправедливо обвиненный человек. Однако это могла быть и тактика опытного, юриста, прожившего жизнь в суде и знавшего, что делать. И еще одно обстоятельство заставляло задуматься: в ходе предварительного следствия он постоянно твердил о своей невиновности, угрожал следователю, что покончит жизнь самоубийством, и действительно совершил попытку самоубийства. Жакку принял опасную дозу снотворного; а в больнице, где ему сделали промывание желудка, хотел повеситься. Поступил бы так преступник, на совести которого было убийство? Вполне вероятно. Например, от раскаяния или от страха перед позором и наказанием. Поступил бы так несправедливо обвиненный? Также, вполне вероятно, в отчаянии, разочаровании от слепоты правосудия, испытывая беспомощность перед несправедливым обвинением.
Женевский суд присяжных по делу Жакку вошел в историю криминалистики и историю Швейцарии. Процесс начался во Дворце правосудия 18 января 1960 года. Защиту обвиняемого, бывшего адвоката Жакку, по его просьбе представляли его самые способные коллеги: прежде всего «звезда» европейских адвокатов мэтр Рене Флорио из Парижа. Знаменитому адвокату ассистировали двое не менее известных швейцарских адвокатов – А. Дюпон-Виймен и Р. Николе из Женевы. Это был в высшей степени авторитетный состав защиты. Газетчики и зрители с напряжением ожидали соперничества юристов. Ведь и сам обвиняемый был юристом и адвокатом.
Изможденного до неузнаваемости, сопровождаемого врачом, его ввели в зал судебного заседания. Вместо обычной скамьи для подсудимых ему приготовили кресло, обитое светлой кожей. У обвиняемого Жакку недавно был нервный припадок, он еще не полностью выздоровел. Судебный врач находился рядом, время от времени проверял пульс и заботился о том, чтобы его пациент излишне не волновался.
Обвинение представлял Шарль Корню, тот самый Корню, который некогда, будучи директором женевской радиокорпорации, усадил во время праздничного ужина своего друга Жакку рядом с обаятельной Линдой Бо. Юрист Корню раньше заведовал одной из редакций радиокорпорации, а директором ему помог стать все тот же адвокат и влиятельный политик Жакку. Теперь они стояли друг против друга в зале суда и приготовились к схватке не на жизнь, а на смерть. Среди присяжных было пять женщин. Сцена действия была приготовлена. Обвинитель мог начинать.
– Вечером 1 мая 1958 года в половине одиннадцатого обвиняемый Жакку покинул свою контору на Рю-Корватери. В кармане его синего габардинового пальто лежал маузер калибра 6,35… – Обвинитель повторял известные обстоятельства, знакомил с ними присяжных, а также обвиняемого со своей версией преступления. – Застигнутый врасплох стариком Цумбахом Жакку несколько раз выстрелил, затем ранил госпожу Цумбах и скрылся на велосипеде…
Ничего нового. Ни одной новой улики. Во время допроса свидетелей было больше неожиданного, чем нового.
Свидетельские показания дает вдова Мария Цумбах, одетая в черное платье.
– Мадам, можете вы с точностью утверждать, что перед вами убийца, которого вы видели? – спросил мэтр Флорио.
– Нет, – едва слышно ответила измученная женщина.
– На предварительном следствии вы сказали, – напомнил председательствующий, – что у убийцы было больше волос, чем у обвиняемого, однако у него была такая же или похожая фигура.
– Да, это правда.
– Мадам Цумбах, вы единственная, кто собственными глазами видел убийцу, – констатировал мэтр Флорио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156