Это правда?
– Это мое дело. Я могу ходить на прогулки с кем хочу. Или это запрещено?
– Нет, разумеется.
На этой стадии слушания дела взял слово защитник подсудимого, который рассказал суду и присяжным о содержании своей беседы с госпожой Линой Гау незадолго до ее смерти.
– Она сообщила, – сказал защитник, – что из Парижа эту телеграмму отправил ее муж. Дело в том, что он почувствовал, что его отношение к свояченице переходит допустимые нормы. Супруги поссорились, и он вызвал тещу, чтобы она увезла Ольгу в Баден-Баден.
– Благодарю вас, господин защитник, – кивнул председатель суда и обратился к обвиняемому. – Так это вы послали телеграмму или нет?
– На этот вопрос я отказываюсь отвечать.
– Хорошо, тогда перейдем к другой телеграмме. Вы показали ее своей жене где-то в Дувре, когда вместе путешествовали в Лондон. Это был вызов, вам предписывалось немедленно вы ехать в Берлин. Вы сами послали эту телеграмму?
– Да. У меня на континенте еще оставалась какая-то работа, и я должен был исполнить секретное поручение, о котором не должен был информировать даже собственную жену.
– Это должно было быть действительно тайное задание, – сказал председатель доктор Эллер, – в противном случае вы не поехали бы в Лондон, чтобы там позаботиться о парике, искусственных усах и бороде.
– Это было очень важное и секретное дело. Для его выполнения требовалась особая осторожность. Кстати, переплыв Ла-Манш, я выбросил искусственные усы и бороду.
– Можно спросить, почему?
– Они были плохо сделаны.
– Вы отправились не в Берлин, а во Франкфурт. Приехали в город 4 ноября. Почему вы поехали во Франкфурт?
– У меня была там важная встреча. Надеюсь, вы не обидитесь, если я не назову вам имена лиц, с которыми я встречался.
– Вы жили в отеле «Инглишер Хоф» с 4 по 6 ноября и в это время купили новые усы и бороду и перекрасили парик. Затем, вновь замаскировавшись, во второй половине дня 6 ноября вы выехали в Баден-Баден, куда прибыли около двух часов дня. Около шести часов вечера была застрелена ваша теща. При этом вы отправили жене в Лондон телеграмму следующего содержания: «Встреча перенесена во Франкфурт. Храни молчание. Надеюсь вернуться в четверг или в пятницу». И ваша жена затем написала своей матери Джозефине Молитор, что вы выполняли секретное задание и снова уехали на материк, а она тем временем в Лондоне должна делать вид, что заболела. Вы и это отрицаете?
– У меня нет для этого причины, – спокойно ответил подсудимый Гау.
– А теперь, будьте добры, объясните нам, что это все означает? Зачем вы все это делали? Зачем вам понадобилось устраивать этот спектакль?
– На этот вопрос я не могу ответить.
– Может быть, вы нам хотя бы скажете, знала ли о вашем путешествии, о вашем секретном задании ваша свояченица Ольга?
– На этот вопрос я отказываюсь отвечать.
– Почему вы по дороге остановились в Карлсруэ и оставили там свой багаж в камере хранения?
– Отказываюсь отвечать.
– Объясните хотя бы, зачем вам вообще понадобилось ехать в Баден-Баден? Застрелить свою тещу?
– Я не убивал. О причине поездки в Баден-Баден я не могу говорить.
Это была игра в прятки со всеми атрибутами опереточных сценариев: тайные встречи, анонимные телеграммы, переодевания и накладные усы и борода. Однако за всем этим стояла смерть богатой пожилой дамы и еще один труп, труп ее дочери, не нашедшей другого выхода, как броситься в воду. Баден-Баден был известным на весь мир курортом. Сюда съезжалась не только европейская знать, но и известные деятели искусства и культуры, в местных радоновых источниках лечили свои недуги короли и императрицы, а в казино транжирили миллионы беспутные сыновья богатых отцов. Это был город предрассудков и условностей, и поэтому здесь постоянно что-нибудь происходило, а значит город находился в центре внимания газетчиков. Убитая Джозефина Молитор принадлежала к высшему обществу. Ее покойный муж был известной личностью и богатым человеком. Процесс над таинственным убийцей госпожи Молитор находился в центре внимания всей Европы уже хотя бы потому, что подсудимым был адвокат и представитель десяти тысяч богачей – элиты общества. А также из-за странного поведения обвиняемого.
Несмотря на то, что множество обстоятельств было против него, он держался на суде высокомерно и неуважительно по отношению к суду и его председателю Эллеру. Может быть, дерзко отвечая на вопросы, он преследовал какую-то цель? Вероятно, хотел, чтобы в конце концов его объявили невменяемым и, стало быть, неспособным отвечать за свои действия?
Был момент, когда казалось, он прислушался к голосу разума. Признался, что это он звонил на виллу Молитор, назвался именем начальника почты Графом и вызвал свою тещу на почту. Добавил также, что на нем был парик и искусственные усы с бородой, а также заряженный револьвер.
– Ну, хорошо, – с удовлетворением сказал председатель Эллер, – вы вызвали тещу на почту, она вышла на улицу примерно без пяти минут шесть. Уже было темно, накрапывал дождь. Спустя несколько минут грянул роковой выстрел. А еще спустя пятнадцать минут вы покинули Баден-Баден. Находились ли вы на месте происшествия, когда раздался выстрел?
– Не исключено, что я был близко.
– Вы слышали звук выстрела?
– Отказываюсь отвечать.
– Тогда объясните, пожалуйста, зачем вам понадобилось обманным путем вызвать тещу из дома и спешно, словно в бегстве, покинуть Баден-Баден?
– Я отказываюсь рассказывать об этих обстоятельствах.
– Подсудимый, у вас был с собой в Баден-Бадене револьвер?
– Об этом я отказываюсь рассказывать.
– Полиция обнаружила в вашем чемодане револьвер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156