Мы установили, что это кровь Вики Зелински.
Это не было правдой, полицейские ничего не установили, но пытались поймать его с помощью этой уловки. Эдди Смит испугался и капитулировал.
– Ну ладно, расскажу, как все было. Я встретил Вики и был с ней в карьере. Но ничего более. Мы только болтали.
– Ты мог бы нам рассказать, Смитти, о чем вы болтали?
Минуту он колебался, и полицейские не трогали его, чувствуя, что надо дать ему время решиться на признание. Ему не хотелось откровенничать, и он с трудом выдавил из себя:
– Она говорила о моей жене.
– Можно узнать, что именно?
– Наговаривала на нее. Хотела вывести меня из себя. Вики была дрянью.
– В каком смысле?
– Задирала парней и заигрывала с ними.
– Что она говорила о твоей жене, Смитти? – спросил Синатра.
– Что она мне изменяет. Что об этом знают все в графстве Берген. Все, кроме меня.
– Что ты на это сказал?
– Ничего. Влепил ей затрещину, аж кровь из носа хлынула. Это действительно ее кровь была на моих брюках. Поэтому я хотел от них избавиться. Не мог же я заявиться так домой и обо всем рассказать моей Пэт!
Они сделали перерыв. Полицейские поняли, что и допрашиваемому надо перевести дух. Ему позволили сесть и предложили чашку кофе. Затем прокурор Калисси рявкнул на него:
– Почему мы должны тебе верить? Лжешь и лжешь! Сначала говорил, что выбросил брюки в пруд Келли. Это неправда. Мы нашли их в другом месте.
– Но я действительно выбросил их в пруд.
– Мы нашли их в кювете у шоссе недалеко от Оук-стрит. Они лежали там, словно на витрине, чтобы их мог подобрать любой проезжающий мимо. Их просто не возможно было не заметить.
Эдгар Смит понял, что произошло. Единственным человеком, знавшим, что он выбросил окровавленные брюки в пруд, был его друг Дональд Хоммелл. Очевидно, он их выудил и примостил в кювете у дороги. Это он мог сделать только с одной целью: сбить с толку следователей и направить их по ложному следу. Но зачем? Возможно, совесть его была нечиста? Значит, это он убил Вики Зелински?
Эдгар Смит дорого заплатил за то, что с самого начала расследования постоянно лгал. Он предстал перед судом, приговорившим его к смертной казни. Бедняга неустанно повторял, что невиновен, что он не убивал Вики Зелински.
– Все началось с досадных мелочей. Сначала у нас отказало отопление, – рассказывал он. – Закончилась нефть. Я взял канистру и на своей машине поехал в Рамси к бензоколонке Тони. Это было примерно в половине четвертого. Не проехал и половины пути, как у моего старого драндулета отказала коробка передач. Я взял канистру и пошел пешком.
Бензоколонка Тони – место сбора бездельников со всей округи. У него можно было взять горючее в долг. Я встретил там своего лучшего друга Джо, то есть Джозефа Гилроя. Ему двадцать один год, но это такой робкий, боязливый, мягкий парень. Сторонится девушек. Не знаю, почему.
Увидев, что я иду пешком, он предложил мне свою машину – бирюзовый «меркурий» 1950 года выпуска. Я поблагодарил его. Он заметил, что у меня хандра и предложил развлечься. «А не поиграть ли нам в кегли?» – спросил он и даже не дождался моего ответа.
Мы сели в машину и поехали играть в кегли в Парамус. Там мне на ногу упал шар и содрал кожу. Из ссадины пошла кровь. Нога отекла. В кегельбане все должны переодеваться в спортивную обувь. Когда при выходе я стал надевать свои ботинки, то оказалось, что не могу зашнуровать левый ботинок. Тогда я оставил незашнурованным и правый.
Мы поехали назад к заправочной Тони, где тем временем собралась наша компания. Мы немного пошумели – курили, веселились, пили пиво из жестяных банок – одним словом, занимались тем же, чем и всегда, когда собирались вместе. Я совсем забыл, что Пэт с дочерью ждут, когда я привезу домой нефть, и мерзнут. Уже в седьмом часу я вспомнил о них и сказал Тони, чтобы он набрал мне канистру. Но у Тони нефти не оказалось. Я поехал к другой колонке, где пришлось за двадцать литров нефти заплатить наличными.
Бак для отопления находился над жилым вагончиком на железном помосте. Я забрался наверх. Наполняя бак, разлил пару литров и испачкал рукава куртки. Затем поскользнулся на разлитой нефти и упал. Содрал кожу с обоих коленей. В этот день мне явно не везло. Машина поломалась, ногу разбил, а теперь еще и колени разодрал. Ко всему еще мне не удалось включить отопление. Вероятно, в баке было слишком мало нефти. Поэтому я собрался и снова поехал с канистрой. Остановился перед заправочной «Секорз-Суноко» и уговорил ее владельца Уильяма Хо-уна дать мне двадцать литров в долг (владелец бензоколонки подтвердил это на суде под присягой и показал, что это произошло в семь тридцать вечера).
Ближайшая дорога к кемпингу была через Уайкофф-авеню. Я поехал по ней и встретил Вики – пятнадцатилетнюю Вики Зелински. Она жила там в доме номер 496. Несколько дальше, на перекрестке Фардейл-авеню и Уайкофф-авеню живут Никсоны. Это примерно в двух километрах от Зелински. Шестнадцатилетняя Барбара Никсон – подруга и соученица Вики. Они часто вместе готовили уроки на следующий день (позднее, на суде, Барбара засвидетельствовала, что было семь сорок, когда Вики стала собираться домой). Я остановился и предложил подвезти ее. Было уже очень темно. Все это произошло где-то между девятнадцатью сорока и девятнадцатью пятьюдесятью семью, так как именно в это время я уже находился в своем вагончике (таким образом, речь шла о наличии у него алиби именно в эти семнадцать минут).
Я знал Вики. Несколько раз я подвозил ее домой. Разумеется, не до самых дверей, – не хотел, чтобы меня с ней кто-то видел. Она охотно садилась в любую машину, но тоже не хотела, чтобы об этом знал ее отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156