– Мистер Таер! В офицерскую столовую! Немедленно! Мостик заприте!..
– Есть, сэр!
– Командир, что вы… – промямлил инженер уже совсем другим тоном.
Я плеснул остатки кофе прямо ему в физиономию и заорал:
– Молчать!
Появился Филип с покрасневшими от недосыпа глазами, в измятой униформе и замер по стойке «смирно».
– Вольно! – скомандовал я. – Где лазерный пистолет, гардемарин, или вы снова его потеряли?!
– Здесь, на месте. – Филип хлопнул себя по карману, ничего не понимая.
– Дайте сюда.
Я взял пистолет и выстрелил в стол. На поверхности образовалось обугленное пятно, запахло паленым.
– Возвращайтесь на мостик, мистер Таер, – приказал я как можно более грозным тоном. – Продолжайте дежурство!
В полном недоумении гардемарин спешно ретировался. Я наставил пистолет на голову инженера и бросил:
– Руки на стол, инженер Касавополус!
Бедняга тотчас повиновался, на лбу выступил пот. Я схватил его за руку, приставил дуло к запястью и завопил, как ненормальный:
– Хочешь знать, за какие грехи меня спихнули сюда, на этот проклятый корабль?! Эти маразматики вообразили, будто я псих и садист! Хреновы придурки! Нет, я совершенно нормальный, просто я предпочитаю наводить порядок жесткими методами. Да, пристрелил одного. Ну и что? Дело житейское!
Инженер мигом протрезвел. У него на губах появилась улыбка, точь-в-точь как у скелета.
– Ты алкаш, Тележник. – Я не давал ему прийти в себя. – А мне нужен настоящий офицер. Я знаю, что с тобой делать. Нажрешься – заставлю положить руки на стол, как сейчас, и отхвачу лазерным лучом кисть. Нести вахту можно и с одной рукой. В карцере ты мне не нужен. Нет! Отрежу тебе обе руки, и порядок. Что, Тележник, здорово я придумал? А? Отвечай!
– Так точно, сэр, – пролепетал он, чуть живой от страха. – Очень хорошо придумали, просто замечательно. Капли больше в рот не возьму…
– Я знал, Касавополус, что вы все поймете правильно. А те придурки психом меня обозвали. Разве я садист, Тележник?
Инженер вяло улыбнулся, с трудом скрывая ужас. Еще бы!
Дуло пистолета продолжало упираться ему в руку!
– Итак, договорились, Тележник? – ласково промолвил я, передвинув пистолет к мизинцу.
– Конечно, командир. Конечно, сэр! Я…
– Превосходно! Тогда я отрежу вам мизинец! Чтобы закрепить наш договор!
Бедняга истошно завыл, пытаясь вырвать руку.
– Не дергайтесь, инженер, а то ненароком отфигачу вам всю руку, – все тем же ласковым тоном предупредил я. И, заметив на его посеревшем лице животный страх, подлил масла в огонь: – Тележник, да пойми же! Для работы тебе не нужны все пять пальцев. Зато, как только взглянешь на то место, где был мизинец, сразу пропадет всякая охота пить. Не бойся, это не так уж больно. Чик – и все! Будь мужчиной.
Несчастный всхлипнул, жалобно застонал, рука еще сильнее задергалась.
– Итак, приступим, – сказал я тоном опытного хирурга.
– Господи! Не надо! – взмолился он. – Командир Сифорт, умоляю вас! Я выполню любой ваш приказ! Пожалуйста, сэр! Пожалуйста!
Я сделал вид, будто размышляю. Потом покачал головой:
– Нет, Тележник, если я оставлю тебе мизинец, ты сразу забудешь свое обещание. Извини, но есть слово «надо». Понимаешь? Надо.
С идиотской рожей я поводил пистолетом, будто примеряясь.
– О Боже! Всемогущий! Пожалуйста, сэр! Я больше не буду пить! Никогда! – отчаянно возопил инженер. – Я выброшу все запасы! Сами увидите. Все! До последней бутылки! – С его лба градом лил пот, но он ничего не замечал. – Командир, подождите! Я покажу все свои запасы! Пожалуйста!
– Конечно, Тележник, но прежде я отхвачу тебе мизинчик. Знаешь, как отваливаются под лазером пальчики? Нет? Обхохочешься! А пахнет как приятно! Жареным мясом! Сейчас все сам увидишь.
Он онемел, а потом стал рыдать.
Наконец я как бы нехотя убрал пистолет. Тележник повел меня в инженерное отделение и показал самогонный аппарат. Он был спрятан в укромном местечке. Из змеевика в огромный стеклянный сосуд падали прозрачные, как слеза, капельки. До смерти напуганный, инженер с готовностью сломал свою драгоценность – контрабандный дистиллятор, служивший самогонным аппаратом. Несколько литров первоклассной самогонки были вылиты в систему регенерации – для переработки в более важные продукты. Проделав эту варварскую работу, Тележник стал божиться и клясться, что с пьянством покончено.
От всего этого меня затошнило, и я поспешил на первый уровень. В свою каюту. Я постоял над раковиной, пока весь кофе не вышел наружу, потом сел на кровать и схватился за голову. Так я сидел, пока не вспомнил, что пора сменить Филипа, встал, с трудом вышел в коридор и отправился на мостик.
В глазах Филипа я прочел страх, и во мне снова вскипела ярость.
– Я не на тебя злился, Филип, а на этого алкаша-инженера. Пришлось разбираться с ним. Ты уж не обижайся. Иди спать. – Я опустился в свое командирское кресло.
– Может быть, что-нибудь принести, сэр? – Страх с его лица постепенно исчезал.
Я прислушался к своему пустому желудку.
– Да, пожалуй, чашечку кофе. Она на полу в офицерской столовой.
Чашка на полу? Филип был явно озадачен, но вопросов задавать не стал.
Никаких происшествий в то утро больше не было. Матросов Цы и Ковакса я отправил отсыпаться после ночного дежурства, а заменить их было некем. Меня буквально захлестнули всякие мелкие дела. Надо было позаботиться об ужине, проверить Андроса в карцере, выделить матросов для стирки и уборки, зайти в зал гидропоники, потом на камбуз. Прежде я как-то не замечал этой черновой работы, а сколько ее было! В нормальной ситуации все это делалось без участия офицеров. Рабочих рук хватало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135